Британский культ: рецепт Rich Mix
Корреспондент TTS проехал по городам и городкам Великобритании с несколькими целями: посмотреть, как культура возродила целые кварталы; как выглядят на практике ловушки мультикультурности, а средняя школа стала котлом рас и национальностей, но выпускает истинных британцев; как англичане «продают» идеи в почти безнадёжной ситуации; порадоваться за соотечественников, в прямом смысле покоривших Объединённое королевство; удивиться, что театр может быть не просто храмом искусства, но и настоящим министерством, регламентирующим жизнь простого горожанина.
В этом цикле статей нет задачи морализировать да учить жизни, но, возможно, кто-то перенесёт опыт других на собственную «грядку» и адаптирует его под висагинскую реальность. Тем более, забегая вперёд, общим итогом почти недельного тура стало «откровение»: (трижды в кавычках, поскольку банальность и прописная истина) один в поле воин и всё зависит и может измениться из-за одного человека.
Уютный хаос
Даже самое забытое Богом место может стать центром притяжения, а коммерческий успех не зависит от масштабов города или района. Это в равной степени касается как Висагинаса в масштабах Литвы, так и, например, когда-то мрачного и депрессивного промышленного района Лондона Ист-Энд.
Наше недельное английское приключение – группы журналистов из Эстонии, Латвии и Литвы – началось с одного из самых урбанистически живописных районов Лондона, если так в принципе можно говорить о кварталах столицы Великобритании, которые несмотря на похожесть всех оттенков кирпичной красноты, по-своему уникальные и неповторимые.
Ист-Энд, что дословно переводится, как «Восточный конец», это почти Висагинас (и не только из-за того, что Висагинас практически восточный конец Литвы), только раз в 10 больше по населению. Главная схожая черта - это когда-то развитый промышленный центр, который в итоге оказался в глубоком упадке.
Ткацкие фабрики сулили процветанием, но закончилось всё нищетой. Индустриальный район наводнили эмигранты, вокруг выросли трущобы, мрачно, разгул криминала, проституция. Добавьте сюда вечные лондонские дожди, сырость и туманы. Совсем неудивительно, что именно здесь в 1888 году буйствовал самый известный маньяк в мире Джек-Потрошитель, прозванный «Чудовищем Ист-Энда».
На улицах Ист-Энда в начале XX века. (Иллюстрация с портала spitalfieldslife.com)
Тёмную и давящую атмосферу района и английской промышленной революции в своих произведениях описал Чарльз Диккенс. Рассказывают, что не помогла даже ветка метро, построенная сюда в конце XIX века. Ист-Энд остался в своей теплице и продолжал развиваться отдельно от остального Лондона.
Но трансформация – процесс постоянный. На сегодняшнем этапе – это фактически музей под открытым небом. Десятки картинных галерей, мастерские художников, музеи и всевозможные арт-объекты.
Всё это перемешано с блошиными рынками, знаменитыми на всю Великобританию лавками по продаже одежды, причём часто коллекционных и ретро, пабами и ресторанами. А кто не готов трапезничать в модных общепитах, будучи в шоке от лондонских цен, как мы, мог перекусить прямо на улице.
Такую вкусную фалафель, как на улицах Ист-Энда, не готовят даже в лучших ресторанах Вильнюса. И всего (по лондонским ценам это действительно всего) пять фунтов. При этом и сегодня Ист-Энд не потерял своей ауры некоторой мрачности, но она превратилась в маняще загадочную.
В общем, наблюдая за ритмами Ист-Энда казалось, что пройденный путь чем-то похож на Ужупис в Вильнюсе. Правда, Ужупис делает только первые шаги по направлению к этому очень уютному, но на самом деле чётко регламентированному хаосу.
Что позволило некогда самому депрессивному району британской столицы превратиться в модное место, которое теперь обязательно для посещения любого туриста?
Искусство заставили зарабатывать
Культурный центр Rich Mix расположен в неприметной пятиэтажке. Когда-то в этом месте действовала одна из ткацких фабрик Ист-Энда. На входе – регистратура, лифт, справа своеобразная столовая с претензией на ресторан, но демократичный, слева у входа в ещё одно помещение толпятся люди. Что-то живо обсуждают. В группе, кажется, нет ни одного расового повтора, все выходцы из самых разных стран и континентов. Ист-Энд всегда был перемешанным.
Первыми обосновались французские гугеноты, которые и основали ткацкие фабрики, затем приехали ирландцы и ашкеназские евреи, уже в XX веке иммигранты из Бенгалии, Бангладеш, Индии, Пакистана, других азиатских регионов. Больше ста национальностей и языков в одном городском районе!
Эдди Берг – руководитель культурного центра Rich Mix и культовая персона британской индустрии культуры и искусства. (Фото автора)
Встречает директор культурного центра Эдди Берг – живая легенда британской культурной жизни. Уроженец Ливерпуля, в том числе благодаря которому город в 2008 году носил гордое имя культурной столицы Европы. Вильнюс, кстати, перенял этот статус в следующем, 2009 году.
Про Эдди Берга говорят: «человек, который может из ничего сделать что-то». До работы руководителем Rich Mix он возглавлял BFI Southbank – это ведущий репертуарный кинотеатр Великобритании. На самом деле, конечно, кинотеатр далеко не в первую очередь.
Это настоящая аудиовизуальная мастерская, которая дала старт очень известным сегодня современным режиссёрам, сценаристам, продюсерам и прочим работникам киноиндустрии. А карьеру начинал ещё в 1988 году, за весь свой путь заработав непоколебимый авторитет в своём деле.
Эдди Берг рассказывает: государственные дотации – это только импульс. Они не должны рассматриваться получателями, как некая конечная цель. Это, кстати, чисто британский подход. Не может быть успешных проектов, которые живут только за счёт помощи спонсоров и партнёров. Даже искусство должно и обязано зарабатывать. Помощь при этом может получить что-то просчитанное и аргументированное. В таком случае не стыдно и попросить.
Дотация – только толчок, а дальше проект должен начать сам генерировать финансовые поступления. И первоначальная задача – себя окупить. Когда появляется прибыль, она вкладывается в развитие. Так проект начинает расти.
Rich Mix сегодня это кинозалы, галереи, театр и 650 мероприятий в год. (Фото автора)
С таким подходом Rich Mix сегодня – это ежегодный оборот в 2,8 млн фунтов стерлингов, из которых 80% генерируется за счёт торговой деятельности. В центре постоянно работает 250 человек, которые развивают 25 видов бизнеса, связанных с культурой, искусством и образованием.
Доход с аренды помещений – лишь малая доля. Аренда льготная, что и притягивает в центр представителей творческой интеллигенции. За год в Rich Mix проходит порядка 650 различных культурных мероприятий. А ещё постоянно работает три кинозала, уже упомянутая столовая-ресторан и много чего ещё.
Поток людей из-за грамотного формирования листа событий не прекращается даже в выходные. Двери центра закрыты только на Рождество, 24 и 25 декабря. «Мы 1 фунт стерлингов, полученных от государства (в случае Rich Mix это Arts Council England), превращаем в 9 фунтов стерлингов через другие источники», - рассказывал Эдди Берг.
Оказалось, что такая модель, симбиоза гуманитарной миссии с бизнесом, вполне жизнеспособна. И она точно не может быть ограниченной масштабами территории. Почти 19 тыс. жителей Висагинаса вполне себе могут генерировать возможность выживания объекта, если он грамотно продуман. А если он ещё и в чём-то уникален, то способен привлечь население других городов. Благо, Литва маленькая, да и Вильнюс не так далеко.
Почему такой модели нет у нас?
Яна Павленкова живёт и трудится в эстонском Ида-Вирумаа, она соучредитель Нарвского творческого инкубатора OBJEKT и автор целого списка творческих и не только идей и стартапов.
Ида-Вирумаа чем-то похож на Висагинас: та же провинция, только эстонская, та же тяжелая промышленность, те же градообразующие предприятия (по добыче сланца и производству электро- и теплоэнергии), то же приграничье, также в основном русскоязычное население. И там, надо сказать, пусть ещё подобные проекты не так работают, как тот же Rich Mix, но продвинулись точно подальше, нежели мы, в Литве. Что мешает искусству и культурным проектам у нас зарабатывать?
Яна Павленкова (на фото в центре) считает, что в наших странах продукт есть, но вот продавать мы его пока не научились. (Фото автора)
«Такие проекты зарабатывать могут, но у нас ещё нет такого подхода. Часто сами творческие команды не до конца понимают, как можно получить доход. Они хорошо понимают, что можно получить поддержку от государства или города, но часто не думают, как заработать на своём искусстве, как и где искать меценатов», - рассказала Яна Павленкова.
Другими словами, творческие продукты у нас есть, но сами родители таких проектов не знают, как их продать. «Ещё не готовы к творческой экономике», - поясняет собеседница.
Если совсем обобщать, то для западного мира покупка картины на аукционе за миллионы – вполне себе обычная история. У нас что-то подобное представить сложно. Но вода камень точит.
Преимущество мультикультурности
Впрочем, возвращаясь к Ист-Энду, у центра Rich Mix изначально был лучше творческий потенциал, чем у любого города Литвы, даже столицы Вильнюса. Причины опять на поверхности. В том разнообразии культур, которое намешано в Лондоне, просто не могут не рождаться действительно интересные идеи и проекты. При этом успех центра Rich Mix – это только продолжение политики государства. А истоки работы с населением в глубоком детстве.
Преимущество мультикультурности - это только одна сторона медали. На другой – огромный риск межэтнического напряжения.
Такие мысли приходили в голову после посещения обычной лондонской средней школы, в которой учатся 900 девочек. 80% из них – это чернокожие и азиатки, а говорят в этом котле культур на 64 языках. Но именно в этой школе стало совершенно понятно, почему именно Великобритания задаёт мировые тенденции в популярной музыке. Но об этом – в следующей серии.
Продолжение следует.
Денис Тарасенко
news.tts.lt
