Былое и думы: Почему властям Литвы плохо, когда народу — хорошо?

Размышления члена Сейма Ю. Вясялки на тему досрочного закрытия ИАЭС и строительства новой атомной станции. :::

3 миллиарда за голову конкурента

После восстановления независимости Литва унаследовала, я бы сказал, идеально организованное энергетическое хозяйство. У нас была, по меркам того времени, современная Игналинская атомная электростанция, которая производила в год свыше 17 миллиардов киловатт/часов электроэнергии. Другие электростанции могли давать около 11 млрд. кВт/час. Мы унаследовали Круонисскую гидроаккумуляционную электростанцию, которая аккумулировала свободную в ночное время электроэнергию и могла продавать ее в часы пик по самой высокой цене. Это энергетическое хозяйство обеспечивало все потребности республики в электроэнергии, причем самой дешевой.

Следует подчеркнуть, что со времен СССР мы унаследовали энергетическое хозяйство, восстановительная стоимость которого по нынешним временам составляет около 40 млрд. литов. И мы собственными руками разрушаем его. И этого еще мало. Наше энергетическое хозяйство было на таком уровне, что у него не было конкурентоспособных поставщиков электроэнергии во всем ЕС. Попросту говоря, Литва после восстановления независимости имела единственный товар, который был вне всякой конкуренции во всем Евросоюзе –это электроэнергия. Мы могли экспортировать не менее 15 млрд. кВт/час электроэнергии. Евросоюз, пропагандирующий демократический и свободный рынок, логически должен был радоваться тому, что потребители смогут получать более дешевую электроэнергию, и призывать свои электрокомпании изыскивать резервы, чтобы конкурировать с литовскими поставщиками. Но ЕС прибег к мерам, идущим вразрез с пропагандируемой им самим свободной конкуренцией. Стали делать все для уничтожения конкурентоспособного энергетического хозяйства Литвы. За ликвидацию атомной энергетики Литве пообещали более 3 млрд. литов. Все правительства Литвы очень радуются этим посулам и согласны за эти 3 млрд. досрочно закрыть Игналинскую АЭС.

Что означает закрытие Игналинской атомной?

Это означает, что Литва из страны-экспортера электроэнергии превратится в страну-импортера. И нам ее — уже гораздо более дорогой- не всегда будет хватать. И мы лишимся не просто электроэнергии, а именно самой дешевой, конкурентоспособной. Например, цена производимой на Игналинской АЭС электроэнергии составляет 6,58 цента за кВТ/час. Кроме того, на эту АЭС еще взвален общественный интерес стоимостью примерно в 400 млн. литов. Когда мы закроем эту электростанцию, этот интерес будет перенесен в цену на электричество. А вот кВт/час электроэнергии, произведенной в Электренай, стоит 19 центов — почти втрое дороже!

Если бы работали оба блока ИАЭС и была создана связка достаточной мощности с сетями ЕС, то Литва могла бы ежегодно продавать туда до 15 млрд. кВт/час электричества. За проданный на Запад 1 кВт/час можно получать от 12 до 20 центов. Покупать литовскую энергию хотели бы немецкие, шведские, финские компании. Значит, ежегодно ИАЭС могла бы зарабатывать 1,8-3 млрд. литов. За минусом производственных и транспортных издержек Игналина со своими двумя блоками зарабатывала бы до 1,2 млрд. литов чистой прибыли.

Почему я говорю о двух блоках? Да потому, что первый блок ничем не хуже второго, пока еще работающего. К тому же, его нетрудно временно запустить. Если обновить каналы обоих блоков, то они надежно могли бы служить от 15 до 30 лет. На их модернизацию потребовалось бы около 300 млн. литов. Но при работе только в течение 15 лет они заработали бы до 18 млрд. литов чистой прибыли. Стало быть, проработай ИАЭС всего 15 лет, Литва без труда смогла бы сама заработать те обещанные ЕС 3 млрд. литов и еще 15 млрд. литов на строительство новой атомной электростанции. И тогда бы эта новая электростанция стала предприятием с национальным капиталом.

Жупел из ИАЭС сделали бюрократы ЕС

К тому же, следует подчеркнуть, что ни один специалист в области ядерной энергетики не высказал сомнений в недостаточной безопасности Игналинской АЭС. Жупел из Игналинской атомной делали только политики ЕС, исходя из сформировавшегося у обывателей сильного страха из-за чернобыльской катастрофы. И они раздували этот страх, когда была дешевая нефть, газ и не было проблем с покупкой энергоресурсов. Сейчас же и в богатой Европе намного благосклоннее относятся к развитию атомной энергетики. У Литвы также появляется возможность вместе с французами стать лидерами в развитии атомной энергетики в Евросоюзе. Но для наших властей самая удобная форма существования — приспособленчество и постоянное выклянчивание чего-нибудь. Это отвратительная позиция.

«Умели работать с Москвой, сумеем и Брюсселем»

Казалось бы, я виню богатую Европу и не виню власти Литвы, которые подписанием договора с ЕС предали интересы своей национальной энергетики. Хочу напомнить, на каких условиях от литовского правительства потребовали дать обещание о досрочном закрытии Игналинской АЭС. Это произошло в 1993 году, когда я еще был министром экономики. В Литве тогда была острая нехватка конвертируемой валюты. И нам позарез надо было получить эту валюту на покупку нефти и газа. Тогда договариваться о получении кредитов на эти цели был послан, кажется, министр энергетики А. Стасюкинас. Он вернулся и доложил, на каких условиях мы можем получить валютный кредит. Одним из главных условий было подписание правительством протокольного соглашения о досрочном закрытии Игналинской АЭС. Тогда у меня было немалое доверие в правительстве, и мы обсуждали самые серьезные вопросы в узком кругу. В таких совещаниях обычно участвовали президент А. Бразаускас, премьер А.Шляжявичюс, министр иностранных дел П.Гилис, министры финансов, промышленности, экономики и министры, курирующие конкретные отрасли. Тогда мы и решали, что делать. Выбор был весьма ограниченным. Или мы не подписываем протокольного соглашения о досрочном закрытии Игналинской АЭС и не получаем кредитов. В результате, на на что покупать нефть и газ. А значит — не обогреваются дома, останавливается транспорт, парализуется вся экономика Литвы. Этим тотчас воспользуются политические силы, которые в 1992 году проиграли выборы в Сейм, и свергнут власть руками того же народа, который избрал эту власть только что, в конце 1992 года. Стало быть, у нас не было права и желания дать возможность проигравшим снова вернуться к власти и снова стравливать людей меж собой и дальше подрывать экономику. Тогда президент А. Бразаускас и предложил: давайте подпишем это протокольное соглашение (это не договор, а определенные намерения), а потом будем смотреть. Я тогда сказал: уважаемый президент, это очень опасно, потому что Брюссель — не Москва, как схватит за палец, так мигом всю нашу энергетику заглотит. Тогда уважаемый президент ответил: мы умели работать с Москвой на благо Литвы, сумеем работать и с Брюсселем. Так и было решено подписать это протокольное соглашение. Куда денешься? Но думали: встанем потверже на ноги и такой договор подписывать не станем. Но менялись министры, правительство, и тогда это представлялось не столь актуальным.

Истинные патриоты заботятся о своем кармане

А в 1996 году к власти пришли истинные патриоты, то есть консерваторы, христианские демократы и центристы разного толка. И поезд ушел. Позже президентом стал американец. И мы имеем то, что имеем. А взявшие власть истинные патриоты на переговорах с ЕС исходили не из рационального, не из прагматизма во имя благосостояния страны, а из надуманных страхов и иллюзий, заботясь о собственных благах и пустом имидже. Другие, что пришли на смену консерваторам, во-первых, были бесхребетными, во-вторых, уже привыкли к привилегиям, получаемым благодаря коррупции, и усекли, что только угодничество бюрократам ЕС обеспечит им спокойную жизнь и формальное уважение как к реформаторам и людям, уважающим западные ценности. А это гарантировало им самим и их близким привилегированную спокойную жизнь.

Вот какими страхами, иллюзиями, личной выгодой руководствовались в ходе переговоров с ЕС. Всячески раздували главный и самый большой страх- дескать, Россия коварна и хитра и снова намерена оккупировать нас. Чтобы этого не произошло, нужно поскорее любой ценой вступить в ЕС и НАТО. Этой болезнью страдала не только корыстолюбивая элита Литвы, но и большинство людей страны. Тогда мало кто задавался вопросом, почему же Россия ушла из Литвы. Неужто затем, чтобы снова ее оккупировать? Не получив логического ответа на этот вопрос, литовская политика была и остается искаженной, оторванной от жизненной реальности. И перед лицом такого большого страха не могло быть и речи о равноправных переговорах с ЕС. Практически весь ход переговоров был продиктован чиновниками ЕС, поставившими свои условия, а наши переговорщики и рядовые политики старались полностью выполнить и даже перевыполнить указания чиновников ЕС. Совсем, как в советские времена номенклатура заставляла выполнять пятилетку за три года.

Страх остаться наедине с народом

И еще один страх был у власти — страх остаться без всемогущего и сильного господина — покровителя. Экономика была подорвана, социальные гарантии людей — минимальные, высок уровень безработицы. Даже выстоявшее в разных войнах и революциях сельское хозяйство Литвы — и то было разрушено собственными руками. Литовская элита уже исторически боится остаться с глазу на глаз со своей нацией. Она привыкла сваливать вину на чужих, потому что так чувствует себя безопаснее: вроде бы хочется быть хорошей, да вот господин не позволяет.

Немалую роль в период вступления в ЕС и необдуманных реформ приобрела упрочившаяся коррупция. Реформы были задуманы так, чтобы они дали возможность укорениться коррупции, сформироваться слою богачей, и все это за счет остальных людей, а заодно, чтобы власть максимально скомпрометировала себя. А поставив у руля коррумпированную власть, ею легче управлять, давая конкретные задания.

Власть также знала, что ЕС даст немалые деньги и при их распределении можно приобрести большой вес и свой карман не обойти стороной. А припугнув народ всякими надуманными угрозами, уже можно создать и светлые иллюзии. Например, ЕС даст много денег, сможете поехать куда угодно и хорошо заработать, они защитят нас, и мы, наконец-то, заживем, как настоящие европейцы.

На самом деле в этих иллюзиях есть и правда, и хитро замаскированная ложь. Например, что значит, будем жить, как европейцы? Европа – далеко не однородное понятие. А это означает, что даже последний нищий, если он является членом ЕС, то уже живет, как настоящий европеец. Хотя люди понимают европейскую жизнь как жизнь англичанина, немца или датчанина. Но я могу гарантировать на 100 процентов, что литовцы никогда не будут жить, как англичане, немцы или датчане, даже если они полностью ассимилируются.

Немалую роль в этом сыграла бесхребетность партий и их лидеров. Руководствовались принципом: если самой активной части общества нужно это, а остальные молчат, то пусть они идут подальше, самое главное – позаботиться о себе и своей семье. При проведении политики, основанной на этих страхах, иллюзиях и своекорыстии, невозможно было на равных договариваться с чиновниками ЕС. Потому и был подписан не договор о вступлении в ЕС Литвы как суверенного государства, а был подписан акт безоговорочной капитуляции Литвы перед бюрократами ЕС. И этот акт за бутылку пива и пачку стирального порошка одобрила нация на двухдневном референдуме. Однако всегда при наличии решимости, воли, четкой национальной цели и совести все можно исправить.

Важно барину угодить

Уже три года я предлагаю принять закон, который обязал бы правительство вести с ЕС переговоры о продлении работы Игналинской атомной станции до технически безопасных сроков. Рядовые политики не хотят делать этого, приводя несколько политических аргументов. Нашей политике не нужны ни экономические, ни технические, ни какие-либо другие оценки. Важно барину угодить. Один из достаточно веских аргументов — сами по доброй воле подписали такой договор и чего теперь хотеть, тем более что ЕС на закрытие ИАЭС дает свыше 3 млрд. литов.

Несколько замечаний к тому, что сами подписали такой документ и одобрили его на референдуме. Помнится, во время визита в Вашингтон в 1993 году довелось встречаться с тогдашним президентом Всемирного банка г-ном Вульфонсеном. Разговор шел о делах «Мажейкю нафты», договорах о свободной торговле и прочем. И мне навсегда запомнились сказанные Вульфонсеном слова: все договоры остаются в силе, пока они соответствуют жизненной реальности. С изменением жизненных обстоятельств все законы переписываются. Это действительно была суть понимания политики свободным человеком. Стало быть, господа комиссары ЕС разного ранга, прочие политики и бюрократы, мы подписали первое протокольное соглашение о досрочном закрытии ИАЭС при наличии, образно говоря, следующих условий. Представьте себе, что я одного из высокопоставленных комиссаров ЕС привязываю в лесу к дереву, держу три недели без пищи, только изредка давая немного воды. На четвертой неделе прихожу и говорю: я могу тебя отпустить только при условии, что буду прилюдно ездить на тебе верхом. Гарантирую, что в такой ситуации любой бы из вас подписал такое соглашение. Но потом, поев и отоспавшись, сбежал бы от меня и расторг бы этот договор, потребовав к тому же наказать меня. И это было бы справедливо.

Почему власть боится

Значит, логически возникает вопрос, почему наша власть боится и не хочет заявить ЕС, что мы хотим пересмотра договора о досрочном закрытии Игналинской АЭС. Размышляя и наблюдая за дискуссиями, прихожу к таким выводам.

Прежде всего, можешь сколько угодно декларировать демократию, права и свободы человека, но если ты внутри покорный трус, то никакие лозунги о свободе не изменят твоей внутренней сути как лизоблюда, стань ты даже миллиардером. В таком случае из тебя гордыня попрет перед твоими подчиненными , а перед более богатым или знатным ты будешь лишь трусливым холопом. А такое низкопоклонство сформировалось исторически. Потому что мы жили то в составе Речи Посполитой, то Российской империи, то СССР, то Евросоюза.

После восстановления независимости в 1990 году нам надо было по меньшей мере 100 лет не вступать ни в какие союзы, а научиться жить самостоятельно, воспитать свободу личности, осознающей свой долг. Покорным также присуще мелочное понимание экономических интересов. Они, например, увидев эти 3 млрд. литов, забывают обо всем, все их мысли концентрируются на одном действии, как заполучить эти 3 миллиарда и побольше урвать себе. Его мозг словно загипнотизирован этими тремя миллиардами, и он даже уже не может прикинуть, что, отказавшись от них, он самостоятельно может заработать куда больше. А ко всему прочему – еще укоренившаяся в государстве коррупция. Прикиньте-ка , если от этих 3 миллиардов «увести» всего 5 процентов, то получишь 150 млн. литов. Да разве может политическая элита Литвы отказаться от такой возможности? Думаю, с трудом. А еще учтем, что обещают строить новую атомную электростанцию с двумя блоками. На это может потребоваться 24 миллиарда литов. В ходе строительства удобнее всего отмывать деньги. Значит, если «увести» всего 2 процента от 24 миллиардов — это уже 480 миллионов. Отличная цифра! А еще учтем, что после закрытия ИАЭС придется модернизировать Электренскую электростанцию. На это потребуется несколько сот миллионов литов. Опять же есть возможность обогатиться.

Неужто коррумпированная политическая элита упустит шанс воспользоваться такими широкими возможностями? Даже если бы ЕС велел продлить работу Игналинской АЭС, наша политическая элита всячески воспротивилась бы этому.А что с закрытием ИАЭС нации будет хуже, это элиту совершенно не тревожит. Куда эта нация денется! А если разъедется куда-то, то ей, элите, будет еще лучше. Понаедет еще более дешевая рабочая сила, люди менее образованные. Такими править и таких обманывать будет еще легче.

Разумеется, нация могла бы отстаивать свои интересы. Но для этого и создана идеология капитала, чтобы каждый заботился только о себе. А у нации, не имеющей общей идеи, нет и общей силы, которая заставила бы политиков и капитал работать во имя общего интереса.

Как я уже говорил, уже третий год я добиваюсь принятия закона, обязывающего правительство начать переговоры с ЕС о продлении работы Игналинской АЭС. Уже несколько раз удалось собрать до 60 подписей членов Сейма за принятие такого закона. Этому постоянно противятся премьер-министры, представляющие соцдемов. И все же при поддержке части членов Сейма удалось пройти два чтения законопроекта. Остается третье, последнее чтение, т. е. принятие закона. Но тут уже начинаются новые игры.

Поскольку экономические расчеты ясно показывают, что досрочное закрытие Игналинской АЭС очень невыгодно для энергетики и экономики Литвы, а также для населения страны, то правительство и не поддерживающие принятие этого закона члены Сейма всячески хитрят и утверждают, что, мол, еще не время принимать такой закон. Но такое уже бывало. Когда мы подписывали протокол о намерениях, то тоже были уверены, что он будет временным, и договор мы не подпишем. А что получилось – все мы знаем. Когда подходил срок закрытия первого блока ИАЭС, тогда премьер А. Бразаускас тоже начал говорить, что еще не следует его закрывать. Однако президент В.Адамкус топнул ножкой: надо выполнять обязательства, и эксплуатация первого блока была остановлена. ЕС разрешил, в соответствии с договором, начать переговоры по экономическим вопросам по прошествии не более трех лет после вступления Литвы в Евросоюз. А срок этот истекает в мае 2007 года.

Премьер Г.Киркилас недавно сказал, что такой закон еще не нужен, потому что, якобы, сначала надо освоить выделенные на закрытие станции средства.Гарантирую, что после освоения выделенных ЕС средств на закрытие ИАЭС никакого продления срока работы станции не будет. И после этого идти с просьбой о продлении ее работы? Как будет выглядеть в глазах Европы Литва- не только как государство коррупционеров, но и мелких мошенников, государство без всякого самоуважения.

Если бы ЕС согласился разрешить нам модернизировать оба блока и продлить их работу, как работа таких электростанций продлевается в США и других государствах, то мы могли бы торжественно публично поблагодарить Европу за помощь и возвратить эти деньги на удовлетворение других европейских нужд. Этим мы очень удивили бы Европу и снискали бы уважение.

Многие государства с атомной энергетикой модернизируют свои электростанции и не уменьшают, а наоборот, наращивают их мощности и продлевают срок работы. Если бы мы выбрали этот рациональный путь, то еще в течение 30 лет имели бы самую дешевую электроэнергию во всей Европе и сравнительно дешевую рабочую силу.Это несравненно более веские экономические рычаги для привлечения иностранного капитала и превращения экономики в более конкурентную.

Еще один надуманный аргумент против принятия такого закона заключается в том, что Евросоюз может разгневаться и выгнать нас из этого содружества. Такого еще не бывало и не будет. Еще пугают тем, что из-за такого шага может распасться ЕС. Ну уж если из-за этого может развалиться ЕС, то чем быстрее он развалится, тем лучше будет всем. Но он действительно скоро не распадется. Империи всегда функционируют довольно долго.

Как бы наши патриоты ни поносили СССР, но факт есть факт : с распадом СССР мы получили развитую энергетику стоимостью почти 40 млрд. литов. И все это принадлежало национальному литовскому капиталу. Почему-то мы этого не ценим. А вот со строительством новой атомной электростанции хорошо, если литовский капитал будет иметь там только четверть акций. Это значит, что Литве достанутся все ядерные отходы, дорогая электроэнергия, а иностранцам — основная прибыль и дивиденды. А сколько тогда будет стоить электричество, оцените сами. Сейчас ИАЭС за 1 кВт/час платят 6,58 цента, а новая атомная электростанция будет продавать по 20 центов. Экспортировать в страны ЕС сейчас можно максимально по 20 центов за киловатт/час при производстве по 6,58 цента. Мы можем много зарабатывать на экспорте. А если производить по 20 центов, то экспорт уже не окупается. Так на кой черт строить эту новую атомную? Разве что по принципу: чем нации хуже, тем лучше властям, потому что они тогда могут изображать, что очень заботятся о пособиях. Хотя нормальное государство должно поставить перед собой задачу, чтобы все честные люди Литвы могли так прилично зарабатывать, чтобы и не вспоминать о пособиях.

Юлюс ВЯСЯЛКА, член Сейма

«Литовский курьер» №2, январь 2007