Интервью В. Антонова перед арестом
Накануне своего ареста российский бизнесмен Владимир Антонов дал телефонное интервью литовской газете «Республика». Приводим его полностью. :::Секретарь бывшего крупнейшего акционера банка «Снорас» Владимира Антонова в его офисе в Лондоне, на улице Маргарет, рядом с Темзой, соединяет нас с бизнесменом поздним вечером в среду. В. Антонов берет телефонную трубку, но до того, как начать разговор с журналистом «Республики», еще успевает упрекнуть подчиненных — почему они звонят с телефонов, за которые нужно дорого платить. «А что, 100 фунтов для вас не деньги? — слышится вопрос бизнесмена.
— Сегодня мы с коллегой Раймондасом Баранаускасом, который в настоящее время сидит в моем кабинете, отнесли свои паспорта в муниципалитет и сдали их там должностным лицам. Это доказательство того, что мы не скрываемся, — мы не воры и не бандиты, каковыми нас в настоящее время многие пытаются изобразить. Когда Литва прибегнет к цивилизованным средствам, чтобы нас допросить, мы прибудем, — так в среду начал разговор с «Республикой» В. Антонов
— Учитывая заявления, которые в последнее время делают политики относительно «Снораса», нам с Раймондасом стало страшно, как бы с нами в Литве не произошли какие-нибудь незапланированные события. Кстати, вчера (во вторник. — Прим. ред.) мне звонил временный администратор банка Саймон Фрикли. Я ему объяснил, что, если будет нужно и необходимо, мы с Раймондасом готовы предоставить ему всестороннюю помощь, если действительно хотят стабилизирвать ситуацию в банке «Снорас». Ибо в банке происходит вакханалия — беспредельная оргия в буквальном смысле этого слова.
— Зачем С.Фрикли вам звонил?
— С.Фрикли — умный человек. Он прекрасно понимает, что то, что произошло, должно было делаться по-другому — на основании правовых актов и с соблюдением соответствующих процедур. Ведь мы — банкиры, мы не бандиты, решившие спрятаться на Карибских островах. С.Фрикли, достаточно вежливый джентльмен, объяснил, что ему нужна имеющаяся у меня банковская информация, которой он не располагает. Ведь ему нужно оценить, каково действительное положение в банке, ибо сегодня меня и Раймондаса изображают как демонов. Я ответил С.Фрикли, что мы готовы помочь в решении этой проблемы и сейчас ждем ответ, какая конкретно помощь ему нужна. Хочу повторить — мы не прячемся, местной полиции известно, где мы находимся. При этом в Литве из нас делают страшилищ, которые собираются сбежать. Это политическое давление на право охранительные институты.
— Уже прошла неделя, как правительство Литвы национализировало банк «Снорас». Сообщено об обнаружении миллиардных убытков.
— У нас была информация, были подозрения, что готовится атака против “Снораса” и против нас. Если бы финансовое положение банка действительно было настолько плохим, можно было бы поговорить с нами, акционерами. Однако этого не было сделано. В Литве я был примерно недели за полторы до национализации банка, нам на два месяца продлили полномочия на управление банком. Я не собираюсь оспаривать право государства на национализацию банка. Этого не делает и Р.Баранаускас. Однако сделать все это можно цивилизованными способами. Ведь банк до этого не задержал ни одного перевода денег. Сегодня то, что случилось, — кошмар. Я полвека в банках работал и знаю — если банк один раз закрыли, открыть его не удастся больше никогда. Полагаю, что без политического давления национализировать банк было бы невозможно.
— С.Фрикли и его компания частных детективов обычно представляют интересы Соединенных Штатов Америки...
— Это уже была бы детективная история. Я думаю, что вся ситуация закрутилась тогда, когда мы сделали принципиальную ошибку — приобрели пакет акций газеты «Летувос ритас”, не подозревая, что это обернется уничтожением всего нашего бизнеса.
— Вы действительно думаете, что это ваша самая большая ошибка?
— Не думаю, что это окончательная и важнейшая причина национализации банка. Но это все— таки ошибка моя и моего партнера по бизнесу. Это факт. Хотя ни банк, ни я в дела «Летувос ритаса” не вмешивались.
— Так кто же привел С.Фрикли?
— Об этом следовало бы спросить у господина Витаса Василяускаса, поскольку всей операцией по национализации банка руководил именно он. В.Василяускас, объявляя национализацию банка, прекрасно знал, что ни меня, ни Р.Баранаускаса в Литве в это время не будет и мы не сможем срочно — а требовали в течение часа — прибыть. Таким образом, договоренность с С.Фрикли уже была, хотя В.Василяускас не раз повторял, что проблем у «Снораса» нет.
— Совпадение это или нет, но после того, как появилось сообщение о национализации «Снораса», на следующий день в российской прессе напоминается старая история — терпящему банкротство московскому бизнесмену Сергею Полонскому банк одолжил 75 млн долларов США, которые якобы были отмыты через дочерние компании. Российские журналисты называют это крупнейшей аферой последнего времени в России.
— Да, «Снорас» кредитовал компанию С.Полонского Mirax Group. Однако о какой афере можно говорить, если половина долга уже возвращена банку досрочно, выплачиваются оговоренные проценты? Давайте лучше обратим внимание на другое, экономика — это наука. Ее процессы понятны даже средне образованным людям. То, что сейчас произошло с банком «Снорас» и латвийским «Крайбанка», невыгодно ни скандинавским банкам, ни вкладчикам, ни работникам. Поскольку разрушено множество жизненно важных экономических процессов. Банки кредитовали самоуправления, бизнес, люди через них получали зарплату. Хотя отчасти для скандинавских банков эта ситуация выгодна — на рынке одним игроком меньше. И вряд ли все-таки мы узнаем, кто все это спланировал. Однако я думаю, что была сделана величайшая ошибка, которая будет стоить для нас с Р.Баранаускасом нескольких «веселых» лет, а для людей — потерянных денег. Зачем все это нужно было делать, в моем уме не укладывается. Хотя до сих пор я думал, что разбираюсь в экономике.
— Может быть, в Литве кому-то не угодил российский капитал?
— Не хочу делать никаких политических заявлений. Русскому вообще трудно жить в других странах.
— Вам предъявлены подозрения в присвоении имущества в крупном размере, в подделке документов?
— Не хочу ничего ни опровергать, ни подтверждать. Если у прокуроров действительно будут неоспоримые доказательства того, что я что-то украл или подделывал, тогда я попытаюсь опровергнуть. Если действительно я виноват, согласен отвечать за это по законам Литовской Республики.
— Кстати, Генеральная прокуратура сначала говорила о наличии подозрений, что через банк отмывались деньги. Сегодня этого обвинения уже нет...
— ...потому что, скорее всего, поняли, что означает понятие «отмывание денег», и убедились, что мы этим не занимались.
— Руководитель Банка Литвы В.Василяускас заявил, что не находит ценные бумаги, стоимость которых составляет около 2 млрд литов. Что вы можете об этом сказать?
— Пусть выводы делают временный администратор банка и прокуратура. Когда фактами будет доказано, что такой убыток действительно имеет место, мы подискутируем, а если должностные лица найдут доказательства нашей вины, будет то, что будет.
— К этой сумме добавьте уже упомянутый миллиард. Если бы у меня были такие деньги, сегодня мы с вами не разговаривали бы. Я был бы в другом месте, не в Лондоне. Есть прокуратура, и ей придется доказывать, что я украл, и найти эти деньги. Такую сумму спрятать невозможно.
.— Литовские власти говорят, что уставный капитал банка вы хотели увеличить за счет денег вкладчиков
— Говорить и думать — одно. Но можно ли это доказать? Доказывать сегодня должны прокуроры, а не политики. Власть Литвы у меня отняла все — бизнеса не стало. Оставшиеся еще действовавшие банки я был вынужден продать за символический евро, поскольку они тоже разорились бы. Я сейчас небогат. Если бы у меня были деньги, я бы не поддался прокуратуре.
— Видите ли вы возможность судиться с властью Литвы?
– Такой возможности не вижу. Это было бы глупо. Все суды стоят дорого, нужно платить огромные деньги. В ближайшее время таких денег у меня не будет. Когда я их заработаю и заработаю ли вообще, не знаю. Не знаю даже, останусь ли в живых. Этого не знает и Р.Баранаускас. С другой стороны, нет и смысла судиться. Активы банка уничтожены, воссоздать бизнес нет никакой возможности. Все. Игра окончена. В Литве я провел почти десять лет. На страну и ее людей зла не держу. Каждый, кто решается инвестировать в любой стране, решение принимает сам. В каждой стране есть хорошие и плохие люди.
— Почему вы не уехали с Украины в Россию, а сейчас находитесь в Лондоне?
— Это расценили бы как бегство. Национализация «Снораса» и без того окрашена политическими красками. В Лондоне находится моя семья, я каждый день хожу на работу. Так что я вернулся домой. А куда мне податься? В Россию? Но это означало бы купить билет в одну сторону — из России я не смог бы никуда выехать. Правда, Россия своих граждан другим государствам не отдает, так что я мог бы быть спокоен относительно судебных процессов в Литве. Кстати, в Россию можно было бы вывезти и Р.Баранаускаса. С другой стороны, если уж в Литве на меня взваливают вину за то, что случилось с банком, значит, я должен ответить. Виноват или нет — будет видно. В Литву мы хотели бы приехать и добровольно явиться на допросы. Однако положение сейчас таково, что нас хотят привезти демонстративно, в наручниках. Таким образом ехать мы не собираемся. По моему мнению, экстрадиция неизбежна. Но лишь тогда, когда будут соблюдены законы и человечность. А сейчас — буду откровенен — я боюсь. Меня убьют.
— Кто заказчик и убийца?
— Глупо об этом спрашивать. Злых людей сейчас много не только в Литве.
telegraf.lv
