Кими Райкконен: «В ралли совсем другая философия...»
Мы встретились с Кими перед гонкой в Иордании на террасе отеля на берегу Мертвого моря. :::На телевизионное интервью для российского автомобильного канала Райкконен пришел в сопровождении пресс-атташе «Ситроена» Марека Наварецки — долговязого поляка, немного говорящего по-русски. Босой, на двадцать минут раньше, в кепке с прямым козырьком и темных очках. Пока мы заканчивали интервью с Дани Сордо, Кими подсел к своему штурману Каю Линдстрему, заказал one big ice-cream, и водрузил ноги на стол.Володя Гриневич, наш оператор, выставил план, Дани Сордо, только что нахваливавший Лео Месси, уже спускался к Мертвому морю, а Марек позвал Райкконена.
«Кими» — бурчит себе под нос финн и протягивает руку. Микрофон готов, Райкконен тоже. Начали?
— Очки пусть снимет, — говорит Вова. — Может он очки снять? — поворачиваюсь к Мареку. Марек морщится. — Пишем так, Вов. — Ладно, *** с ним. — Пять минут, — Марек зачем-то говорит по-английски. Кими слышит. Пришла моя очередь морщиться, ведь изначально было обещано десять. — Хорошо, пять с половиной, — поддается Марек. — Пишем, — командует Вова.
Интервью с Кими — задача не из легких. Райкконен сидит перед камерой практически неподвижно, губы лишь слегка приоткрываются. Да и то с амплитудой в полсантиметра.
Интервью с Кими — задача не из легких. Райкконен сидит перед камерой практически неподвижно, губы лишь слегка приоткрываются. Да и то с амплитудой в полсантиметра. «Как наркоман», — скажет после Вова. У операторов и фотографов всегда очень точная характеристика. Задавать вопросы про «Формулу-1» — гиблое дело. Тогда он по ходу всего интервью будет отвечать только «да» и «нет». Начать надо с чего-нибудь необычного. Чего-то вроде…
— Кими, это правда, что у тебя была русская машина?
— Русская машина? Да, у меня была Lada. Это первая машина, на которой я ездил сразу после того, как получил права. У родителей на самом деле было несколько таких машин. Но эта мне досталась от одного друга семьи. У нее были проблемы с двигателем, но я ее починил.
— Ну и как тебе Lada?
— Хорошая машина. Тогда мне просто было важно просто перемещаться по городу, и она справлялась. У нее было неважно с тормозами. Но для первого автомобиля — в самый раз. Потом я продал ее другу.
— У тебя есть машина мечты? Вот Микко Хирвонен уйму времени тратит на восстановление своего раллийного Ford Escort…
— Не думаю, что смогу что-то выделить. Я люблю разные машины. И спортивные, и старые. Странно было бы называть какую-то одну.
— Ралли для тебя это развлечение или все же результат имеет значение?
— И то, и другое. Конечно, я стараюсь делать все от меня зависящее, чтобы показать хороший результат. Но пока я проехал всего семь ралли. Этого мало. Я должен учиться, причем самым простым вещам. Тут не только стиль пилотирования нужно менять, тут и много других вещей. Стараюсь все осилить…
«Стараюсь делать все от меня зависящее, чтобы показать хороший результат. Но пока я проехал всего семь ралли. Этого мало»
— Говорят, самое сложное для новичка — научиться слушать штурмана...
— Самое сложное — это составить легенду. Тем более — хорошую. Сейчас мне очень много приходится работать со штурманом, он мне очень многое объясняет…
— Почему ты выбрал именно Кая?
— Я был немного знаком с Томми, и когда захотел попробовать ралли, именно его фирма готовила для меня автомобиль. И Кай был рядом. Мы познакомились несколько лет назад в Монако. Это было в 2006 году. И уже тогда мы шутили, что может быть стоит выступить как-нибудь вместе. Сейчас он старается научить меня всему, что знает. Он очень помогает.
Спустя двадцать минут уже сам Линдстрем — бывший штурман Томми Мякинена и нынешний Райкконена — очень удивится моему вопросу о том «каким выдалось знакомство с Кими в 2006-м?» «Вообще-то это было в 2004-м, — поправит швед. — Нормальный парень. Веселый». В том же ключе затем о Кими говорили и боссы новой команды Райкконена Оливье Кеснель и Свен Смитс. «Все пугали «iceman, iceman», — вспомнил француз. — Ничего подобного. Шутит, смеется. Команда им очень довольна». У нас подобного ощущения пока как-то не сложилось. С другим пилотом две трети подобных ответов и публиковать бы не стоило. Впрочем, в случае с Кими и они неплохи…
— Опыт, полученный в «Формуле-1», как-то может помочь?
— Если только на асфальтовых гонках. Те, что я проехал в начале сезона — в Швеции и Мексике — были очень сложными. Ничего общего с «Ф-1». Постоянно меняются условия, от поворота к повороту. Нужна совершенно другая философия…
— В «Формуле-1» надо постоянно пилотировать на пределе, выжимать максимум из резины, тормозов. В ралли же нужен запас — не рисковать, не разбить машину. Не с этим ли связаны твои аварии в ралли?
— Нет, вовсе нет. Я просто переставал слушать штурмана, и заходил в поворот быстрее, чем нужно. В Мексике я слишком поздно затормозил, мы налетели на насыпь, и перевернулись. Мне просто не хватает опыта. Других причин нет.
Вместо пяти с половиной минут, мы с Кими проговорили семь. И есть еще одна в запасе. Прекрасно!
— В конце сезона будет несколько асфальтовых гонок. Можно рассчитывать на прогресс…
— Да, наверное, на асфальте мне будет чуть проще. Но сейчас главное не думать о результате. Я хочу просто прогрессировать от гонки к гонке. Это и есть главная цель.
— Когда ты бы ребенком, ты хотел стать чемпионом мира в «Формуле-1» или в ралли?
— И там, и там. С первой задачей я уже справился, осталось — со второй. Посмотрим. Я только в самом начале пути, но готов работать.
— Одна минута, — шепчет на ухо Марек. Морщиться уже нет смысла. В газетах любят писать что-то вроде «мы договаривались о тридцатиминутном интервью, а вместо этого просидели полтора часа». У нас с Кими получилось нечто вроде этого. Вместо пяти с половиной минут, мы уже проговорили семь. И есть еще одна в запасе. Прекрасно! Пора переходить к «Формуле-1».
— Ходит много слухов относительно твоего возвращения в «Формулу-1». Говорят, ты можешь заменить в «Ред Булл» Марка Уэббера…
— У меня нет контракта на будущий год — ни здесь, ни в «Формуле-1». Еще очень рано говорить о том, что будет.
— Ты часто говорил, что тебе больше по душе та «Ф-1», что была в 70-х, во времена Джеймса Ханта…
— Да, в те дни «Формула-1» была другой. В спорт не было вовлечено столько денег. Атмосфера была более расслабленной, более открытой. Но так происходит с любыми популярными видами спорта. Компании стремятся попасть туда, приносят деньги. Но все становится сложнее, напряженнее. Та «Формула-1» мне действительно нравилась больше.
— Почему ты не приехал на чествование чемпионов в Бахрейн?
— У меня тесты были в ралли. Так что — без шансов.
— Каким ты видишь свое будущее? Чем ты будешь заниматься, скажем, лет в 60? Останешься в этом спорте или купишь себе домик на берегу озера, и будешь ходить на рыбалку?
— Я не знаю, что буду делать в следующем году, а ты меня спрашиваешь про 60… Сейчас пока не время об этом думать. Понятия не имею. Главное — быть здоровым. Естественно, я понимаю, что наступит тот момент, когда придется закончить с гонками. Тем более в 60. Если все будет в порядке, я думаю, что останусь в гонках. Вся моя жизнь связана с ними. Это не может просто исчезнуть.
Ну, вот и все. Еще одна фраза на камеру в духе «Привет, меня зовут Кими Райкконен, вы смотрите...», и он уходит вновь за столик к Линдстрему. Там — снова ноги на стол и еще одно big ice-cream. И, правда, нормальный парень. Шутит, смеется...
Олег Карпов
sports.ru
