Криминальная Прибалтика: «Чикаго 30-х» в Литве, смерть преступности в Латвии и «гопота» Эстонии
Экономический кризис в Прибалтике совершенно неожиданно сказался на уровне преступности в Литве, Латвии и Эстонии. :::Когда в последний день 2009 года в Литве закрыли Игналинскую АЭС, а на большинстве улиц даже столицы Вильнюса ради экономии погасли фонари, общественность взвыла. Это же какой рай для преступности, которая стала действовать в буквальном смысле под покровом ночи. Муниципальные власти тогда не стесняясь предлагали населению просто не выходить из домов. Но ничего не случилось. То ли преступники эмигрировали в Англию да Ирландию, то ли сами чрезвычайно боялись темноты. Не считая ДТП из-за отсутствия света по ночам, когда водители сбивали подвыпившего прохожего, а потом, не замечая его на дороге, беднягу переезжало еще несколько машин, разгула криминалитета не произошло. Аналогичная ситуация и в Латвии. Правда, там количество полицейских, в отличие от Литвы, увеличивалось. В Литве, как раз наоборот, проходили массовые сокращения, а стражи порядка, из-за уменьшения зарплат, даже выходили на улицу босыми. В Латвии отказываются признавать, что преступность победил именно кризис.Что удивительно, Эстония, в очередной раз, оказалась особняком от своих «прибалтийских сестер». Если эстонцы и ворчат на преступность, то это, в их понимании, «эти русские», «гопота», которая мешает жить спокойно.
Корреспонденты ИА REGNUM в Латвии, Эстонии и Литве продолжают сравнивать страны Прибалтики по различным категориям. Сегодня темой очередного, уже традиционного сравнения, стал уровень преступности.
Латвия
В Государственной полиции Латвии на 31 декабря 2010 года было 8116 штатных единиц, из которых 7466 должностных лиц со специальными служебными званиями и 650 работников на договорной основе. По сравнению с 2009 годом количество штатных единиц увеличилось на 78 (было 8038), должностных лиц — на 59 (было 7407), работников на договорной основе — на 19 (было 631). Количество преступлений, совершаемых в Латвии, становится меньше. Как рассказали корреспонденту ИА REGNUM начальник Государственной полиции Артис Вэлшс и начальник Главного управления криминальной полиции Рауль Квиеcитис, это связано с улучшением работы правоохранительных органов и, как ни странно, с ухудшением общей экономической ситуации в стране.
«Причин много, но одна из главных и, на первый взгляд, парадоксальных заключается в ухудшении экономической ситуации. Казалось бы, что когда экономика «идет вниз», то было бы логично, что уровень преступности увеличится. Но все происходит наоборот. Давайте, например, посмотрим на имущественные преступления, на суммы ущерба. Раньше они составляли, скажем, 1-2 тысячи евро. Сейчас это 5-15 евро», — отметил Рауль Квиеcитис, говоря о причинах снижения уровня преступности.
Однако, по словам Артиса Вэлшса «у потенциальных жертв меньше денег и меньше дорогих машин». «Стало меньше того, что можно было бы украсть. Люди стали меньше посещать, например, ночные клубы или рестораны, — то есть места потенциальных совершений преступлений. Они по вечерам больше сидят по домам и смотрят телевизор, то есть меньше подвергают себя опасности», — считает эксперт. По мнению экспертов-криминалистов, с точки зрения закона людей можно разделить на три группы: людей, которые никогда не совершат преступление, тех, кого от совершения преступления удерживает закон и последующее наказание, и тех, кого от совершения преступления не удержат ни закон, ни наказание, ни тюрьма. Часть представителей третьей группы просто перебрались из Латвии в другие места, где, скажем так, есть, что воровать. «Рынок для совершения преступлений у нас стал меньше и если существует несколько преступных группировок, то им у нас просто-напросто «стало тесно», значит, кто-то должен покинуть Латвию в поисках более «хлебных мест». Ведь границы с Европой у нас открыты», — добавил Квиеситис.
Тем не менее, стражи правопорядка уверены, что полиция стала лучше справляться со своими обязанностями. «Если бы полиция не работала, то неважно, сколько людей уехало бы из страны, — уровень преступности рос бы. И Криминальная полиция, и Полиция порядка стали работать лучше и эффективнее. Особенно это касается борьбы с организованной преступностью, что является нашим приоритетом. Мелкие же преступления были и будут в любой стране, но мы и с ними успешно боремся», — считают эксперты.
С другой стороны, по словам Вэлшса, люди должны понять, что латентная преступность относится, в основном, именно к преступлениям, связанным с нанесением сравнительно небольшого материального ущерба, когда люди решают сами, есть ли из-за этого смысл обращаться в полицию или нет. К тому же, по мнению чиновников, разговоры о том, что в Латвии высокий уровень скрытой преступности сильно преувеличены, поскольку каких то исследований на эту тему никогда не проводилось.
Любопытно, что в последние годы в Латвии изменился характер преступлений. Так, собеседник агентства, Рауль Квиеcитис, указал на то, что значительно изменились технологии, с помощью которых совершаются преступления. Десять лет назад был совсем иной уровень коммуникаций. Сейчас же преступники используют мобильные телефоны, компьютеры, Интернет, современные технические средства.
Еще одно изменение в характере преступлений связано со вступлением в Евросоюз и открытием границ. В Латвии могут «гастролировать» преступные группировки из других стран ЕС, или наоборот. Возникают и международные преступные объединения. «С организованной преступностью мы весьма успешно боремся. Например, совсем недавно одна такая группировка, занимавшаяся грабежами в Риге и окрестностях, была задержана под Елгавой. В прошлом году в Лимбажи была обезврежена банда, один из ее участников убит. Опасность таких группировок зависит от того, насколько они связаны между собой, насколько стабильны, — создаются для одного конкретного преступления или постоянной «деятельности». В «жирные годы» многие представители организованной преступности ушли в легальный бизнес. Сейчас дела у бизнеса идут хуже, поэтому эти люди снова пытаются вернуться к прежней преступной деятельности. Но полиция готова к такому повороту событий. В нашем «огромном» государстве установить такое «возвращение» вполне возможно», — заключил эксперт-криминалист.
Литва
«Мы становимся государством, которым правят олигархи и преступный мир», — заявила в начале 2011 года президент Литвы Даля Грибаускайте. Грибаускайте выделила несколько уровней преступности — контрабандную, муниципальную и политическую. По словам президента, повлиять на эти уровни можно через законы, часть которых инициировала она сама, включая возможность конфискации имущества коррумпированных лиц или повышения штрафов.
Наверное, именно оценка, прозвучавшая из уст первого лица государства, наглядно демонстрирует сегодняшнее состояние дел. Несмотря на внешнюю благополучность государства, преступные механизмы в нем работают достаточно активно и реже, чем хотелось бы, оказываются в поле внимания органов правопорядка и правосудия.
Главный судебный процесс Литвы — дело «13 января 1991 года», продолжающийся 20 лет и лучше всего демонстрирующий потенцию литовской Фемиды. Всего в деле 13 января 23 подозреваемых. Из них 21 человек находится в России, двое — в Белоруссии. Их преступления не имеют срока давности. Единственный на сегодняшний день осужденный — Станислав Мицкевич, избежавший наказания скрывшись от литовского правосудия. Лишь недавно литовский парламент выяснил, почему дело практически стоит на месте — «Генеральная прокуратура Литвы, расследуя дело о событиях в Вильнюсе 13 января 1991 года, не использовала всех имевшихся и имеющихся у нее возможностей для того, чтобы следствие шло и завершилось как можно быстрее». Это заявил председатель парламентского комитета по праву и правопорядку консерватор Стасис Шедбарас. Еще одно громкое и запутанное дело передано в Клайпедский окружной суд. Его фигуранты — Генрикас Дактарас, считающийся «крестным отцом» преступного мира Литвы. «Гените» обвиняется в совершении 30 убийств, похищении людей, рэкете и контрабанде оружия. Свою криминальную карьеру он начал еще в советские времена. Четырежды судим за воровство, вымогательства, покушения, а всего имеет пять судимостей. В первый раз за решетку он попал в возрасте 19 лет.
Одна из самых известных преступных группировок Литвы — каунасская группировка «дактарасов». Она образовалась в 1978 году. Однако никакой конкретной информации из зала суда нет, поскольку следствие проходит за закрытыми дверями, а с прессой участники процесса сотрудничают весьма неохотно. Даже адвокат Дактараса Криступас Ашмис публичные заявления делает крайне редко, что для представителей его профессии нетипично.
О чем говорят два приведенных примера? Большинство экспертов-правоведов склонны полагать, что оба дела так и останутся незавершенными, поскольку оба тесно переплетены с политикой. Здесь возможна и неблаговидная роль высших государственных чиной, и политические интриги, прямой подкуп, вывоз капиталов за границу. То есть, если действительно «копать» по совести, неизвестно какие тайны могут быть открыты. Этого в Литве никто не допустит.
Преступность давно срослась с политикой. Вот иллюстрация. Во время позапрошлых президентских выборов в прессе прошла информация о том, что кандидат в президенты Вилия Блинкявичюте поддерживает близкие отношения с хорошо известным полиции предпринимателем из Мажейкяй Гинтасом Ягелой — с ним она была замечена не только на публике, но и на отдыхе в Друскининкай. Имя Ягелы, известного в преступном мире под кличкой «Барклис», связывается с таурагской группировкой «швининисов». Связанное с этой группировкой предприятие оказало поддержку Блинкявичюте на президентских выборах в 40 тыс. литов. По словам сотрудников правоохраны, «Барклис» любит роскошную жизнь, хорошие автомобили и отличается своим талантом очаровывать богатых женщин старшего возраста. В поле зрения литовских правоохранительных органов Ягела попал в 2000 году, когда вместе с другими криминальными авторитетами был задержан в Германии. Литовцы попались в руки немецких должностных лиц по глупой случайности — в одном из городков их за нарушение правил движения остановила дорожная полиция. У немецких полицейских вызвали подозрение спрятанные в салоне аккуратно упакованные, перевязанные лентой коробки. Попросив открыть эти подарки, должностные лица обнаружили кучу фунтов стерлингов Великобритании — всего 271 тыс. фунтов стерлингов (около 1 млн. 300 тыс. литов или полмиллиона долларов США по сегодняшнему курсу). Так как литовцы не могли предъявить подтверждающих происхождение денег документов, немецкий суд арестовал всю сумму денег — должностные лица были уверены, что эти деньги получены за контрабанду сигарет. Сама Блинкявичюте отрицала, что близко общается с «Барклисом».
Еще один пример. Еще 1 ноября 2003 ежедневная газета Литвы Respublika пошла на беспрецедентный шаг и напечатала содержание справки Департамента государственной безопасности — главной спецслужбы страны — на которой стоял знак «секретно». Название справки следующее: «О негативных тенденциях, которые представляют угрозу национальной безопасности государства». В справке приводится детальный анализ связей высокопоставленных литовских чиновников, включая и советника впоследствии смещенного президента Роландаса Паксаса по национальной безопасности и обороне, с преступным миром. Вот четыре главных вывода, сделанные Департаментом государственной безопасности Литвы: «1. Замечено агрессивное проникновение крупного капитала России в стратегически важные секторы электроэнергетики, газа, нефти, транспорта Литвы. Активная заинтересованность возможностью инвестировать в Литве связана с близким вступлением Литвы в НАТО и в ЕС. Часть российский инвестиций оценивается как стремление легализоваться и выйти на западные рынки.
2. ДГБ располагает информацией о проникновении международных организованных преступных структур в Литву, которое тоже может быть связано с включением Литвы в европейские и трансатлантические структуры. Стремясь обеспечить поддержку своим целям в Литве, преступные группировки ищут контактов в высших слоях литовской власти.
3. Собранная ДГБ информация позволяет утверждать, что Литва используется как третья страна для торговли и распространения оружия и материалов двойного использования.
4. Литва также используется как третья страна для проведения незаконных финансовых операций (контрабанда, отмывание денег) с целью финансирования международного терроризма».
Данные, касающиеся последнего пункта, исходят от спецслужб стран-членов НАТО. Думается, с тех времен в Литве ничего не изменилось, и все как всегда, будет тихо «слито» в архивы под надежные замки. Лучший комментарий к этому утверждению — история «каунасского мстителя» Драсюса Кедиса и вообще «каунасское дело о педофилах». Кедис хладнокровно убивает двух, причастных, по его мнению, к растлению своей малолетней дочери и использованию ее в сексуальных утехах. Затем «мстителя» находят мертвым, делая вывод, что утонул. Затем тонет единственный подозреваемый. Дело разваливается, хотя на где-то гуляет третий «дядечка», о котором рассказывала девочка, и мама, которая не могла ничего не знать о происходящем, но которую постоянно охраняют агенты спецслужб неизвестно от кого.
Вообще Каунас — это литовское Чикаго тридцатых годов прошлого века. Все, чем может гордиться преступный мир Литвы, корнями уходит в недра этого второго по величине города. Существует даже такое понятие — «каунасский стиль»: когда тебя обманут, «разведут», запугают, обворуют или убьют.
Именно Каунас — столица литовских фальшивомонетчиков. С удивлением приходится слышать полицейские сводки: «более полугода полиция следила за группой фальшивомонетчиков...». А ловкие парни тем временем забрасывали Европу фальшивыми евро, отличить от настоящие которые не берутся даже эксперты экстра-класса.
Еще один промысел — наркотики. Хотя полиция достаточно регулярно закрывает очередное производство, нет сомнений, что рядом открывается новое. Наркобароны из Литвы пытаются теснить на международных рынках коллег из Европы и Латинской Америки, не без основания полагая, что «в Литве качество произведенных наркотиков выше благодаря более высокой общей культуре производства и высококвалифицированным кадрам» — прямо какая-то цитата из материалов минувших съездов КПСС.
Педофилия. Наверное, использование детей в качестве сексуальных партнеров или для производства детской порнографии встречалось в следственной практике и раньше. Но ныне эта зараза буквально расползлась по Литве. Каждый мало-мальски приличный городок имеет своего доморощенного педофила.
Интересное исследование провел докторант правоведения Вильнюсского университета им. Миколаса Ромериса Эймутис Мисюнас. Анализируя совершенные гражданами страны убийства, ограбления, нарушения общественного порядка, случаи сопротивления должностным лицам и обстоятельства ДТП, Мисюнас пришел к выводу, что уровень преступности снизился по сравнению с 2002 годом на 8%, однако по-прежнему остается наиболее высоким в ЕС. К примеру, на 100 тыс. граждан Литвы приходится 8,9 убийств. То есть, граждане страны на сегодняшний день совершают тяжких преступлений больше, чем жители других стран Евросоюза. Что касается, убийств и заказных убийств, то, расследуя недавний случай, когда в центре Вильнюса был зарезан член горсовета и в прошлом известный адвокат Сергей Новиков, один из полицейских позволил себе горько пошутить: «Похоже, что мы сегодня возвращаемся в лихие 1990-е годы».
Заказные убийства случаются нечасто, зато систематично. В начале года на окраине Вильнюса был обнаружен труп мужчины, тесно связанного с криминалом. Аналогичное убийство в дачной зоне столицы произошло в марте. В июне убит Новиков. Эта цепочка наталкивает на мысль, что активизировались силы, мстящие тем, кто был в разной степени связан со знаменитой «вильнюсской бригадой», лидер которой Борис Деканидзе был приговорен к высшей мере наказания. Этническая преступность в Литве практически отсутствует. Лишь чеченцы, массово переселившиеся в Литву после чеченский войн, пытаются теснить в этом «бизнесе» литовцев и русских. Однако им тоже проще работать, сотрудничая, чем конфликтуя. Поэтому услышав слова президента, что Литвой «правят олигархи и преступный мир» налогоплательщики не слишком удивились. А кто еще может править?
Эстония
Правящая элита Эстонии, а через лояльные ей национальные СМИ и большинство титульного эстонского населения уверены, что преступность в стране носит «инородный неэстонский характер». Эстонцы считают, что в тюрьмах сидят и криминалом занимаются исключительно «неэстонцы», точнее, «эти русские». Типичным инфофоном для таких убеждений можно считать рейтинговую телепрограмму Krimi эстонского второго телеканала, в которой невозмутимый эстонец-полицейский заталкивает в полицейский «бобик» типичного нарушителя порядка — пьяного неопрятного мужчину в спортивном костюме, который общается с журналистом исключительно на великом языке Пушкина и Толстого с активным использованием ненормативной лексики. Назойливое обилие таких телекартинок невольно наводит на мысль, что преступников другой национальности в Эстонии нет и что местные русские — исключительно «гопота» и криминальный элемент.
Забавно, но, возможно, это одна из немногих аксиом в мифологическом базисе эстонцев, с которой можно при желании согласиться. Так, по статистике министерства юстиции, в местах заключения в Эстонии находятся по решению суда 2.667 человек и в предварительном заключении 750 человек, из которых большинство — порядка 65 % называют русский язык родным, еще порядка 8-10 % заключенных можно назвать русскоязычными. Объяснение этому давно дали социологи и экономисты: в стране, где все нетитульное население законодательно и солидарно с титульным населением отодвинуто на позиции «второго сорта», а показатели уровня жизни, безработицы, социальных проблем — от числа абортируемых до больных СПИДом и продолжительности жизни — не в пользу инородцев, именно инородцы становятся жертвой социальной деградации, один из признаков которой — вовлечение в преступность.
По гражданству ситуация с заключенными следующая: 190 являются гражданами России, 17 граждан Латвии, 11 граждан Литвы, 9 граждан Украины, 4 гражданина Азербайджана, три гражданина Израиля и два китайца. Помимо 3,5 тысяч заключенных на учете Минюста Эстонии находятся и так называемые «поднадзорные», вышедшие на свободу из мест заключения либо находящиеся под электронным контролем (электронные браслеты).
По числу заключенных на 100 тысяч жителей Эстония занимает второе место в Евросоюзе после Латвии — их тут 248 на 100 тысяч жителей. Понятно, что данная статистика не радует никого. Именно поэтому большинство населения Эстонии в целом позитивно восприняло недавнюю инициативу Минюста о том, что по новому закону иностранцы, осужденные в Эстонии за различные преступления, могут быть высланы. Надо признать, что уверенность эстонцев в том, что они «никакая не криминальная нация», можно легко поставить под сомнение, если сообщить, что за пределами самой Эстонии эстонцы хорошо известны своей склонностью к агрессивным и противоправным действиям. Например, в типичной «стране разгула эстонского криминала» Финляндии в местах заключения отбывают различные длительные сроки заключения 120 эстонцев. Порядка 100 эстонцев «томится» в Германии, свыше 100 эстонских граждан — в Великобритании, примерно столько же в других странах ЕС и мира. Есть даже эстонцы-наркокурьеры, отбывающие уголовный срок в Латинской Америке и Южной Азии. Среди преступлений, совершаемых эстонцами за рубежом, самые типичные — сутенерство и проституция, рэкет, подделка документов, включая финансовые, и кредитных карточек, уклонение от налогов, наркоторговля, вооруженное ограбление ювелирных магазинов и заказные убийства. Невольно вспомнишь голливудский фильм Playing God 1995 года, в котором герой актера Дэвида Духовного говорит с ужасом товарищу на предложение разобраться с лос-анджелевским криминалом: «Да ты что — это же эстонцы!» Также стоит доббавить, что в YouTube пользовался в 2010 году бешенным спросом ролик, на котором некий «горячий эстонский парень» устроил драку в стиле «пьяный мастер кунг-фу» на центральной площади Хельсинки с нарядом финской полиции. Сами финны считают эстонцев «дикими» и недовольны их присутствием в этой стране, называя именно эстонцев причиной всех криминальных проблем страны тысячи озер. Что-то это напоминает, не так ли?
И все же Эстонию нельзя назвать «криминальным рассадником»: сказывается особенность как национального, так и географического положения. Эстонцы — народ тихий, аккуратный и боязливый. Как верно заметил один юморист, эстонцы — единственная национальность мира, которой нравится, чтобы ей что-то запрещали. Не случайно, команда Ei Tohi! («Нельзя») является ключевой в системе воспитания эстонских детей. Кроме того, Эстония — слишком маленькая страна, чтобы можно было укрыться после преступления. Все в ней слишком унифицировано и централизовано через так называемое «электронное государство», что также упрощает контроль за жителями страны со стороны правоохранительных органов. В Эстонии из-за «жадности и замкнутости местного населения» (по словам заезжего уличного гитариста) не процветают такие виды мошенничества, как попрошайничество и уличные «разводы», когда пешеходу могут навязать некачественный товар. Зная это, практичные и скорые на переезд представители балканских и трансильванских народов в Эстонии обычно не задерживаются, предпочитая ей более сытые и многолюдные страны ЕС.
В Эстонии пять тюрем, из которых Тартуская и Вируская — абсолютно новые, построенные в 2000 и 2008 годах соответственно на средства Евросоюза. Все остальные тюрьмы построены либо в царское либо в советское время и переделаны или обновлены во времена Первой и нынешней Второй республик. По данным Минюста Эстонии, уровень рецидивистов (повторные преступления) в стране в целом соответствует статистике Евросоюза — в течение года после освобождения вновь в места заключения попадают около четверти заключенных. Также невысок уровень осужденных, вовлеченных в работу во время отбытия наказания — таких всего 280 заняты на производстве и 430 — на хозработах в тюрьмах. Набор типичных преступлений в Эстонии ничем не отличается от остальных в Европе. Говоря о специфике преступлений в Эстонии, стоит заметить, что здесь довольна высока доля преступлений против несовершеннолетних: только в одном в 2010 году было зафиксировано 275 преступлений против детей на сексуальной почве. При этом, как отмечают социологи, это лишь вершина айсберга. В отличие от России идея о химической кастрации педофилов еще только обсуждается в Минюсте Эстонии.
Есть еще один вид криминала, который в Эстонии набирает обороты, но который не отражен в списках заключенных Эстонии — «похищение» иностранными гражданами детей из совместных с эстонскими гражданами семей. Чаще всего отцы-иностранцы тайно и без разрешения вывозят малолетних детей из Эстонии от мамочек-гражданок Эстонии и затем уже оформляют все нужные бумаги у себя на родине. Динамика просто удручает: если в 2007 году таких случаев фиксировалось 3-5, то в 2009 году — уже более 15. Печально, но, судя по статистике, опубликованной в СМИ, эстонские власти не смогли за все это время вернуть ни одного похищенного ребенка, хотя заявления о похищении детей юридически оформлены. В марте 2011 года в Тартускую тюрьму на фактически пожизненное (35-летний срок) заключение был направлен военный преступник, 66-летний Драгомир Милошевич, осужденный Международным трибуналом по бывшей Югославии. Это первый подобный осужденный на территории Эстонии. Ранее Эстония выражала согласие на принятие заключенных талибов с американской военной тюрьмы в Гунтанамо, но США отказались от этого предложения.
ИА REGNUM
