Литва преткновения
Литва объявила России и Белоруссии холодную атомную войну. :::Литовские политики лоббируют в Европарламенте законопроект, запрещающий покупать электроэнергию с небезопасных АЭС, причём к последним они относят Балтийскую и Белорусскую станции.От Игналины до Висагинаса
Ещё недавно Литва была не просто энергонезависимой страной. Два блока Игналинской АЭС с реакторами РБМК-1500 с лихвой перекрывали все потребности республики и позволяли ей неплохо зарабатывать на экспорте электроэнергии.
Но вмешался Евросоюз, постановивший, что РБМК на территории единой Европы не место. Мнения технических специалистов, подтверждавших безопасность станции, во внимание приняты не были. В декабре 2004 года был закрыт первый блок, а спустя пять лет — второй.
Потеряв Игналину, Литва лишилась не только экспортной выручки, но и статуса государства, владеющего мирными атомными технологиями. На смену закрытой станции должна была прийти АЭС «Висагинас». Её построили бы рядом с предыдущей АЭС, на ней были бы новые реакторы, и она принадлежала бы четырём государствам сразу — Литве, Латвии, Эстонии и Польше.
«Вчетвером хорошо пить водку, но не строить АЭС», — предупреждал генеральный директор Игналины Виктор Шевалдин. «Много проще, если есть конкретный заказчик, который станет будущим собственником. Он принимает всю ответственность по срокам, качеству, финансированию и эксплуатации. А теперь имеется весьма сложный вариант, когда Литва пытается установить партнёрство с тремя странами».
И в этом случае политики не прислушались к голосу технаря. А жизнь доказала его правоту. Четверное партнёрство погрязло в спорах и взаимных упрёках и развалилось на этапе становления. Польша сосредоточилась на собственной атомной программе, Латвия и Эстония умерили амбиции и обратились к иным источникам энергии.
Литва продолжала продвигать проект АЭС «Висагинас» в одиночку, надеясь или на доброго дядю с кредитом, или на дешёвые азиатские реакторы, не признаваемые в Европе по причине своей недостаточной безопасности.
Известный политик и экс-президент Литвы Альгирдас Бразаускас призывал одуматься: «Конечно, во всемирном масштабе имеется перспектива атомной энергетике, однако наша энергетическая система очень небольшая. Наивно малой энергосистеме самой думать, что мы можем сами с нуля построить АЭС мощностью в 2000 МВт при нынешних ценах».
В министерстве энергетики Литвы обещали, что все проблемы исчезнут, как только на горизонте появится «стратегический инвестор». Реалист Бразаускас в сказки не верил и отвечал так: «А кто такой стратегический инвестор? Господь Бог? Это реальная организация, которая станет инвестором, если с этого будет иметь большую прибыль. А ты попробуй её иметь, если твои инвестиции в киловатт будут 8-9 тысяч долларов».
Своего экс-президента в Вильнюсе тоже слушать не захотели. Как не придали значения и словам российского премьер-министра Владимира Путина, призвавшего Литву строить АЭС совместно с россиянами. В феврале 2010 года, то есть, спустя неполных два месяца после закрытия Игналины, президент Литвы Даля Грибаускайте без обсуждения отклонила предложение Москвы о совместном атомном проекте.
Сорванный тендер
10 декабря 2009 года в Литве был объявлен тендер по выбору технологий для новой атомной станции. Единственным реальным участником и безусловным фаворитом конкурса являлась компания KEPCO из Южной Кореи — компания-новичок на международном реакторном рынке, получившая известность после выигрыша у французов в торгах в ОАЭ.
Прошёл год, и накануне подведения итогов из тендера вышла KEPCO. Состязание превратилось в фарс, так как оставшийся в нём единственный участник не проходил по требованиям к победителю.
Литва поспешила обвинить в неудаче тендера Россию. Члены правительства намекали на это, а члены парламента говорили открытым текстом. Так, Рокас Жилинскас из комитета по атомной энергии комментировал следующим образом: «У меня есть информация, что Россия давила на потенциальных инвесторов в литовский проект, используя для этого как шантаж, так и обещания. Судя по всему, то же самое происходило и в случае с KEPCO».
Доказательств российского вмешательства в литовский атом представлено широкой публике не было. Как не получили признания и альтернативные версии случившегося. А их, как минимум, две.
Первая — реакторы от KEPCO, имеющие лицензионную чистоту и годные к продаже за рубежом, относятся ко второму поколению. Их категорически не любит влиятельный в Евросоюзе независимый французский регулятор. Да и вообще, французские атомщики, проиграв корейцам тендер в Эмиратах, поклялись, что не допустят проект APR-1400 в Европу. И в самом деле, зачем европейцам новый атомный блок без ловушки расплава?
Версия вторая касается внутренних проблем у корейской атомной отрасли. Победив в ОАЭ, корейцы внезапно узнали — строительство атомных блоков за рубежом есть дело не только престижное, но и хлопотное. К тому же, требующее наличия больших денег, так как в XXI веке все заказчики норовят получить реакторы за долгий кредит.
После Эмиратов, активность корейских атомщиков на зарубежных тендерах пошла на убыль. KEPCO без боя вылетела в первом раунде иорданского тендера и заняла пассивную позицию на переговорах с турками, пропустив вперёд японцев. Опытный наблюдатель мог бы предположить заранее, что корейцы не станут всерьёз рассчитывать на победу в тендере в Литве, и рука Москвы здесь абсолютно не причём.
Двойной контрудар
Проект АЭС «Висагинас» зашёл в тупик. В отместку власти Литвы вознамерились посчитаться с Россией и её союзницей Белоруссией. Мишенями для контрудара были выбраны Балтийская АЭС в Калининградской области и Белорусская АЭС под Островцом.
Литовское наступление развернулось сразу по двум направлениям. Балтийские государства перед годовщиной Чернобыля проинформировали о том, что намерены разработать правовые акты, которые наложили бы запрет на торговлю электроэнергией, произведённых на небезопасных АЭС. Они предлагают также вынести такой запрет на уровень Евросоюза.
Казалось бы, намерения благие, возникшие исключительно из заботы о безопасности атомных станций в постфукусимском мире. И в балтийском регионе есть блоки, к которым можно было бы предъявить претензии. Например, финская АЭС «Олкилуото» с двумя блоками BWR. Как показали недавние расчёты, сделанные регуляторами, топливо на каждом из этих блоков расплавится через два часа после потери собственных нужд — то есть, быстрее, чем на самом старом из фукусимских блоков.
Но безопасность Финляндии балтийские республики не интересует. Априори не привлекают их внимания и планы Польши, где будет построена одна, а по некоторым данным, две атомных станции. И финские BWR, и будущие польские реакторы — технологии, пришедшие с Запада, а не из России.
Зато Балтийскую и Белорусскую станции литовские власти заранее признают небезопасными и собираются подвести под новый ограничительный закон. Для белорусов это станет неприятно, но не смертельно. Для Балтийской АЭС запрет окажется ударом под дых - один из двух блоков станции в российском анклаве предполагается работающим на экспорт, причём географически очевидно, что это должен быть экспорт в страны Евросоюза.
Второе направление литовских недружественных действий — саботаж обсуждения ОВОС. На этом стоит остановиться подробнее.
В 1991 году в финском городе Эспо была подписана конвенция «Конвенция об оценке воздействия на окружающую среду в трансграничном контексте», или «Конвенция Эспо». С 1997 года конвенция считается вступившей в силу. Россия этот документ подписала и не ратифицировала, но в своей повседневной деятельности руководствуется его основными положениями.
Конвенция требует, чтобы государства советовались с соседями при осуществлении крупных проектов, возможно имеющих трансграничный эффект для окружающей среды. Конвенция добавляет также, что ОВОС для таких проектов должны рассматриваться на ранних стадиях всеми вовлечёнными государствами.
Следуя духу конвенции Эспо, Германия и Латвия запросили у россиян дополнительную информацию и получили желаемые ответы. В отличие от них, Литва буквально до последнего дня отказывалась от диалога с Россией, одновременно обвиняя россиян в нарушении конвенции и непредоставлении информации. Но как можно что-то объяснить стране, которая не желает слушать объяснений?
По последней информации, появившейся в печати, МИД Литвы всё-таки прислал российским коллегам согласие на проведение официальных консультаций. Правда, перед этим Вильнюс желает получить текст ОВОС Балтийской АЭС на литовском языке. Сами консультации пройдут не только в литовской столице, но и в одном из приграничных городов.
Аналогичные проблемы Литва готовит Белоруссии, упирая на то, что белорусская станция будет расположена в 23 км от границы. О близости к границе площадки, выбранной под АЭС «Висагинас», литовцы предпочитают не вспоминать.
Диалог
Будет неверным утверждать, что всем литовским политикам нравится холодная атомная война с соседями. К здравому смыслу своих коллег призывает Казимира Прунскене.
«Человечество не отойдёт от высоких технологий, а энергетика — от ядерных реакторов. Однако новые объекты должны обеспечить полную надёжность на этапе их проектирования и строительства, безопасность эксплуатации и экономичность», — говорит госпожа Прунскене в программной статье, опубликованной в газете «Обзор».
Балтийский регион, оставаясь в пространстве атомной энергетики, должен быть безопасным и привлекательным для жизни, ведения сельского хозяйства, производства и отдыха. Таким образом, призыв к прямому диалогу в целях обеспечения гармонизации национальных долгосрочных энергетических стратегий, их развития на региональном уровне, не оставляя в стороне экономические аспекты рынка электроэнергии, является абсолютно своевременным шагом.
Другое дело, рассуждает Прунскене, необходимо ли для такого диалога, к которому должна подключиться и Польша, прекратить проведение практических работ?
«В Литве подготовительные работы по строительству АЭС и без того безнадёжно запаздывают консерваторы их практически «законсервировали». Так должны ли соседние страны следовать плохому примеру и «буксовать в том же «мёртвом» ритме? Неужели они остановят реализацию своих решений и будут ждать Литву, которая движется вперёд черепашьими шажками? Вряд ли», — считает известный литовский политик.
Такой диалог, о котором говорят литовские профессионалы ядерной энергетики, мог быть благожелательно начат, если бы Литва позитивно отреагировала на предложение российских лидеров о присоединении к проекту Балтийской АЭС.
Начало такого диалога могло бы перерасти в более широкое сотрудничество, координацию и планирование энергетических мощностей регионального масштаба и ресурсов рынка электроэнергии.
«Изоляция от соседей в деле координации осложняет гармоничное практическое сотрудничество, которое в энергетическом секторе не только необходимо, но и практически неизбежно», — заключает госпожа Прунскене.
И к этим словам трудно что-то добавить.
АтомИнфо.ru
