Литовский журналист: В Литве скрывается захоронение более 100 тысяч советских солдат
«Официальные данные о захоронении советских солдат в Литве не соответствуют действительности и грубо сфальсифицированы», – заявил сегодня, 8 мая, в беседе с корреспондентом ИА REGNUM литовский журналист, заместитель редактора газеты «Литовский курьер» Николай Жуков. :::По словам журналиста, он располагает архивными данными КГБ, которые подтверждают, что только в одном из немецких лагерей было убито больше солдат, чем значится во всей официальной статистике по Литве вместе взятой.«Один из таких лагерей находился неподалеку от Вильнюса. О захоронении военнопленных красноармейцев в Новой Вильне мне приходилось слышать еще в советское время. Из официальных источников было известно, что там, на братском кладбище, захоронено около 4 500 советских солдат. Но о том, как погибли захороненные там воины, мало кто задумывался. Это было не то чтобы не интересно, а просто казалось, что этот вопрос настолько основательно изучен специалистами, что ничего нового узнать и найти невозможно. Это факт и не более», – отметил Жуков.
Работая с документами архива КГБ, Жуков обнаружил свидетельства, которые опровергают количество захороненных в 4 500 солдат и показывают, что жертвами лагеря в Новой Вильне было не менее 100 тыс. военнопленных.
«Кошары» – именно под таким названием этот лагерь проходил в отчетах немцев. У него был свой номер, но установить его не удалось. Лагерь находился в конюшнях, которые до 1939 года принадлежали Виленскому тринадцатому полку уланов», – рассказывал журналист. В «Справке по материалам расследования о зверствах немецко-фашистских оккупационных властей и массовом истреблении военнопленных Красной армии в лагере военнопленных в г. Новая Вилейка», составленной 5 сентября 1944 года на имя уполномоченного Государственной чрезвычайной комиссии СССР Зуварова, говорится, что этот лагерь был создан в конце 1941 года для массового истребления советских военнопленных. «В лагере «Кошары» за время его существования было уничтожено более 100 тысяч человек. Не 4,5 тысячи, как считается до сегодняшнего дня и как написано на памятнике, установленном в мемориальном комплексе», – говорит Жуков.
В подтверждение своих слов журналист приводит выписанные в архиве свидетельские показания. Из протокола допроса свидетеля Гульбинского Адама Адольфовича, который работал в лагере в должности каменщика с 1941 по 1944 год: «Примерно 15 ноября прибыла первая партия русских военнопленных в количестве примерно 1000 человек. С этого времени лагерь систематически пополнялся новыми партиями пленных, которых привозили в эшелонах по 30-40 вагонов по железной дороге. Лагерь по своим размерам был очень большой. По рассказам пленных, в нем содержалось свыше 200 000 человек. Начиная с 1941 года и по начало 1943 года, смертность от голода доходила до 200 человек в сутки. Были отдельные дни, когда умирало более 500 человек. Я часто смотрел, как из лагеря пленные выносили трупы на палках и бросали в ямы, вырытые в 300 метрах от лагеря. Должен сказать, что ямы были очень большой вместимости – до 800 человек».
Жительница города Новая Вилейка Галевская Розалия Николаевна: «Лагерь немцами был создан осенью 1941 года. Русских военнопленных привозили в лагерь большими группами. Кормили пленных очень плохо. Основным питанием в летнее время была крапива, молочай и другие травы, которые пленные сами собирали под конвоем немецких солдат. От плохого питания и грязного содержания в лагере ежедневно умирали по 150 и более пленных. Я несколько раз посещала могилы, где зарывали трупы. На эти трупы было страшно смотреть. Умершие были так истощены, что были только одни скелеты. Кожа да кости. Зимой 1943 года немецкие солдаты, которые приходили ко мне в дом покупать молоко, рассказывали, что в лагере живые ели умерших своих товарищей. Мертвых немцы закапывали в ямах, которые сами для себя рыли пленные под конвоем немецких солдат. Зимой, когда земля была мерзлая, смертность была большая, трупы умерших немцы сжигали на кострах, причем трупы большими кучами складывали, а потом обливали жидкостью и зажигали, на месте после сжигания оставался лишь пепел. Мимо этого кладбища домой ходить зимой было невозможно, невероятный трупный запах наполнял воздух. Сжигание трупов пленных я наблюдала в период войны зимой 1942-1943 годов. Летом 1942 года, дату не помню, проходя мимо лагеря, я увидела, как к двум столбам, имеющим сверху перекладину, были подвешены военнопленные за ноги вниз головой».
Плуц Казимир Игнатьевич, рабочий лагеря с момента его организации до дня изгнания немцев: «Работая в лагере с 1941 года до конца его существования, по роду выполняемой работы я имел постоянный доступ к расположению лагеря. Все это время я наблюдал за внутренней жизнью военнопленных. В бараках, где содержались военнопленные, вначале даже не было нар, спали они прямо на земле и на досках. Постельных принадлежностей в лагере не было до конца его существования. Бараки были сделаны из досок, и в зимнее время в них было холодно, несмотря на то, что военнопленные не имели теплой одежды. В летнее время основной пищей пленных являлась трава. Хлеба давали по 150 граммов в сутки, но его выдавали не всегда. Были перебои, хлеба по четыре дня совершенно не выдавали. В силу невыносимых условий для жизни человека в лагере было много пленных, которые не могли даже ходить. Они были истощены до крайности. Несмотря на это, немцы выгоняли пленных на работы – заставляли рыть траншеи, разбирать кирпичные разрушенные дома, строить дороги и т.д. В силу сильного истощения люди физически работать не могли, были случаи, когда пленные прямо падали, но медицинскую помощь таким людям не оказывали. В результате всех изложенных непосильных условий смертность пленных колебалась в пределах 150 человек в сутки. Трупы умерших выбрасывали вначале в подвал, где их раздевали, а затем на носилках и на повозках вывозили на кладбище, специально устроенное вблизи лагеря, где сбрасывали в заранее вырытые ямы».
Свидетель Козловский Константин Антонович о режиме истребления военнопленных в лагере: «В лагере питание было скверное. Пленных можно было видеть на помойной яме, где они копались в надежде найти что-нибудь покушать, а также я видел, как пленные хватали сгнивший картофель и сразу же с жадностью его ели. Одежда на них была совершенно рваная, а на ногах деревянные колодки. Даже зимой у них не было теплой одежды. В зимнее время я лично видел полунагих военнопленных, находящихся на улице на территории лагеря. Лагерь немецкие оккупационные власти использовали для истребления русских военнопленных путем голодной смерти, тех, которые не хотели служить на стороне немецкой армии, так как в лагере пленных спрашивали: кто хочет добровольно служить немцам? Но пленные почти все предпочитали умереть, но не служить немцам, поэтому их уничтожали голодной смертью. Количество пленных в лагере менялось. Поступали новые группы военнопленных в лагерь и убывали из лагеря на работу, по словам немецких солдат, якобы в Германию. Назвать общее количество пленных содержавшихся в лагере трудно, но лагерь был рассчитан на содержание примерно до 20 тысяч человек. Я знаю, что только около лагеря находится 52 ямы с трупами военнопленных. Кроме того, еще по дороге в д. Стрельгуки есть ямы, в которых закопаны военнопленные. Начальником лагеря был немец в звании капитана. Фамилию не помню».
Свидетель Галевский Леопольд Иванович, работавший в этом лагере, показал: «Все, что пришлось мне видеть в лагере, представляет собой жуткий кошмар и бесчеловечное истребление людей. В одном из бараков в 1944 году я видел сделанные шкафы в стене с плотно прилегающими дверями, около 2 метров высотой и около 60-70 см шириной. В верху шкафа были железные крючья, на них за ноги подвешивали военнопленных, где они висели до потери сознания. Потом немцы их снимали, обливали водой и снова помешали в шкаф. Кроме того, я видел, когда одного пленного повесили на столб, заломили руки назад и в таком положении он висел до изнеможения. Издевательства и пытки процветали в этом лагере. За период существования этого лагеря, с 1941 по 1944 гг., год в нем было расстреляно, замучено пытками и умерших от голода свыше 100 000 жертв. Это только зарытых в ямах около лагеря и на Замковой горе, не считая тех, что немцы сжигали на огне».
Свидетель Туманович Антон Николаевич: «От моего дома лагерь располагался на расстоянии 350-400 метров. Я сам лично наблюдал, что происходило в лагере. Люди были похожи на скелеты, обтянутые кожей. Другие распухали от голода. Санитарного надзора не было. В баню пленных не водили. Проходя днем мимо лагеря, можно было наблюдать, как пленные из своих лохмотьев вытряхивали вшей, собирали их и сжигали на костре. Летом немецкие солдаты выгоняли пленных, способных ходить для сбора крапивы и лебеды, что служило их основной пищей. Пытавшихся бежать расстреливали прямо на месте. В результате такого питания среди пленных была большая смертность. В 1941 – 1942 годах она доходила до 200 человек в сутки. Умерших закапывали в ямы около лагеря. Место, где трупы бросали в ямы, было не огорожено, туда был доступ кому угодно. Я неоднократно посещал эти места и все видел своими глазами».
«Расследование также установило, что немцы, стараясь замести следы своих преступных злодеяний над советскими военнопленными в лагере «Кошары», не только сжигали трупы, а также закапывали пепел от сожженных трупов, с таким расчетом, чтобы невозможно было определить количество жертв, замученных в этом лагере», – отмечает Жуков.
Свидетельство Кондратовича Казимира Станисловича: «В 1941 и 1942 годах в зимнее время военнопленные не успевали рыть могилы ввиду того, что они физически не могли долбить мерзлую землю. А трупов умерших от голода скопилось много, поэтому немецкие оккупационные власти в целях скрыть от населения большое количество трупов русских военнопленных трупы сжигали. Я видел, как немцы на это место, где могилы, складывали большие груды трупов, обливали их какой-то жидкостью и поджигали. На этом месте я видел большие груды пепла, которые немцы весной закапывали».
Суммируя эти свидетельства, Жуков утверждает, что в братской могиле в Новой Вильне никак не может быть захоронено 4,5 тыс. солдат. «Минимум 100 тысяч», – считает журналист.
Жуков также указывает на интересную динамику количества жертв в Новой Вильне в официальных документах. Согласно официальным источникам, количество жертв с каждым годом в официальных документах уменьшалось. «В сообщении Чрезвычайной государственной комиссии о преступлениях гитлеровских захватчиков в Литовской Советской Социалистической Республике» от 18 декабря 1944 года, в разделе «Истребление советских военнопленных» указывается, что общее число жертв истребленных в этом лагере составляет «свыше 60 тысяч человек».
Согласно «Справке о наличии на территории Литовской ССР воинских кладбищ и отдельных могил воинов Советской армии, погибших в боях с немецко-фашистскими захватчиками в период с 1941 по 1945 год с указанием количества захороненных», которая была составлена уже в 1973 году, число жертв в этом лагере уменьшилось до 4,5 тыс. Согласно этому же документу на территории современной Литвы захоронено 76 416 советских солдат. Отдельным пунктом в справке указаны места захоронения воинов Советской армии, погибших в немецких лагерях, находившихся на территории республики в 1941 -1944 годах.
1. Вильнюс. Станция Панеряй. По данным историко-революционного музея, здесь захоронено около 10 000 военнопленных.
2. Вильнюс, Русское гражданское кладбище, вдоль восточной стены. По данным местных жителей и смотрителя кладбища, около 1800 жертв.
3. Юго-восточная окраина Ново-Вильны. По данным местных органов, захоронено около 4 500 человек.
4. Каунас. VI форт. По данным местных органов, захоронено около 35 000 человек.
5. Каунас. IX форт. По данным Каунасского исторического музея, захоронено около 10 000 военнопленных.
6. Каунас. Верхние Шанцы. Захоронено около 15 000 военнопленных.
7. Каунас, ул. Сувальского. Около 10 000 человек.
8. Шяуляй, ул. Канапю, около ремонтного завода. Данных о количестве захороненных нет.
9. Алитус, ул. Тарибинес армиес, против швейной фабрики «Дайнава». По данным местных органов, захоронено около 35 000 советских военнопленных.
10. Вильнюсский район, деревня Огородники Неменчинского окружного совета. 8-й километр шоссе Вильнюс-Минск. Захоронение погибших в немецком плену составляет, около 300 человек.
11. 18-й километр Неменчинского шоссе, полтора километра западнее в лесу. Около 300 человек.
12. Станция Бездонис, 2,5 километра юго-западнее станции. На кладбище захоронены расстрелянные в 1941– 43 годах советские граждане и военнопленные, около 25 000 человек.
13. Деревня Кольвеляй. Около 80 человек.
14. Капсукский район. Лес Руджю Герайте, 8 километров по дороге Капсукас-Вилкавишкис, 500 метров справа. В 1941 году были расстреляны около 400 советских военнопленных.
15. Шакяйский район, г. Кудиркос-Науместис, 300 метров от города. Захоронено около 10 000 человек.
16. Шилутский район. На опушке леса в 1,5 километра западнее г.Пагегяй. Концлагерь «ОФлаг-53». Главным образом офицеры. Точных данных нет.
«То, что истинное число жертв фашизма на территории современной Литвы до конца не установлено, подтверждает еще один документ», – считает Николай Жуков. В «Справке об ущербе, причиненном немецко-фашистскими захватчиками и их сообщниками гражданам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям Литовской ССР» от 1944 года сказано: «немецкие захватчики и их сообщники в Литовской ССР убили и замучили 436 535 мирных жителей и 229 738 военнопленных, угнали в немецкое рабство 36540 граждан». «Данные этого документа гораздо страшнее, чем данные, которые были сделаны в более позднее время», – заключил журналист.
ИА REGNUM
