Мнение: Крах животноводства в Литве связан с политикой вывода из «высококультурной Европы» вредных производств
Корреспондент «NewsBalt» в Литве Валерий Мокрушин проанализировал причины развала одной из ведущих сельскохозяйственных отраслей в прибалтийской республике. :::Возвращаясь недавно из Паланги, завернули в попутную деревеньку к дальнему родственнику жены сына. Пятрас — крепкий крестьянин, по советской старинке его можно было бы назвать кулаком в хорошем смысле слова — полдюжины коров, с десяток свиней, приличное стадо птицы, на опушке пасека, под навесом малая агротехника. У него мы обычно запасались парным молоком и свежей, густой как масло, ароматной сметаной — в магазинах такой сроду не сыщешь. На сей раз хозяин развёл свои узловатые руки — не обессудьте, мол, молоком ещё могу угостить, а вот сметаны нет. Почему? Да потому, что из всего стада осталось всего две коровы, да и то одна молодая, не раздоенная. Так что сметаны и себе не хватает. А на вопрос, куда делись бурёнки, вздохнул: сдал на мясокомбинат, потому что держать их теперь себе в убыток: топливо дорожает с каждым месяцем, да и комбикорма дешевле не становятся.
В этом примере, как в капле воды Мировой океан, отразилась суровая реальность литовского сельского хозяйства. Были времена, когда местные ура-патриоты с гордость били себя в грудь: да мы Советский Союз кормим! Ну, конечно же, не всю страну, но в столицы, действительно, отправлялись отсюда вагоны, гружёные и мясом, и сырами, и прочими дарами плодородной прибалтийской земли.
Вспоминается, как в Москву жители близлежащих областей ездили за колбасой, такие же поезда и автомобили мчались из Калининграда до Каунаса, Клайпеды или просто до первого литовского городка, где не только колбаса, но и мясо, и сыры в богатом ассортименте имелись всегда. Нет-нет, и сегодня вильнюсцы или каунасцы не могут пожаловаться на скудный выбор мяса и изделий из него, в достатке и говядины, и свинины, курятины и индюшатины, но...
И тут следует остановиться и задаться вопросом — откуда это изобилие? Как ни прискорбно, значительная часть из-за рубежа. Точнее, из-за западного. Как ни удивительно, но из экспортёра животного белка балтийская сестра, которая раньше по праву гордилась своим развитым животноводством, превратилась в её импортёра. Хотя, надо отдать должное производителям, долгосрочные контракты на поставку мясомолочной продукции, в частности, в Россию, выполняются, в основном, аккуратно. На восток везти выгодно, ну, а нехватку на местном рынке восполняют импортом. Таковы законы конъюнктуры.
Рядовой потребитель (а кто из нас может обойтись без сочного бифштекса или поджаренного лангета на косточке?) может почесать затылок: зачем же мы вывозим так много доброго, выращенного на натуральных отечественных кормах продукта и почему вместо него везём напичканное всякими искусственными добавками мясное сырьё из Евросоюза и прочих западных стран? И почему столь велики масштабы экспорта и нельзя ли сделать так, чтобы хватало и дома, и на заграницу? Экономисты отвечают: конечно, можно, и тех объёмов производства мяса, которые были в Литве два десятка лет назад, хватило бы с лихвой, но дело в том, что те времена остались в другой эпохе и, сдаётся, не достижимы в этой.
Вступление в Евросоюз, где сельское хозяйство достигло фантастической производительности и где платят деньги не за то, что выращиваешь, а за то, что держишь земли и коровники пустыми, практически основательно подорвало отечественное земледелие. О глубине пропасти, в которое скатилось отечественное животноводство, говорит только одна цифра: поголовье крупного рогатого скота сократилось ровно в два раза. Из почти четырёхсот переработчиков мяса прекратили свою деятельность более половины. Процесс набирает ход: за прошлый год, кстати, вполне благополучный по урожайности, погодным условиям, как сообщает одна из ведущих газет «Lietuvos rytas», развалилось без малого 35 мелких фермерских молочных хозяйств.
И, что не менее удивительно, молочные комбинаты, собирающие продукцию у населения, этого почти не почувствовали, потому что в последнее время фермеры резко сократили поголовье и обеспечивают молоком только себя. Как у Пятраса — одна-две бурёнки, никакого товарного выхода. По производству молока и мяса независимая Литва далека от показателей двадцатилетней давности. Многие мясо-и молококомбинаты позакрывались, а многие с трудом держатся на плаву.
Типична судьба одного из крупнейших в стране Клайпедского мясокомбината: теперь в его цехах, прежде оснащённых современным, в том числе и импортным оборудованием, размещаются магазины и бытовые мастерские, автосервисные и ремонтные точки, часть производственных площадей отдана под офисы. Мытарства мясопереработчиков подробно освещались в масс-медиа, и главным тут был поиск исходного сырья. Доходили даже до Эстонии, но потом и там сказались установки Евросоюза, и возить скот из-за границы стало нерентабельно. Обещанной поддержки Евросоюза, о чём объявлялось на каждом углу, так и не дождались. Так большой и успешный в недавнем прошлом коллектив прекратил своё существование.
Ещё любопытная деталь, объясняемая теми же глобальными причинами и процессами. Молокозаводчики неохотно покупают молоко у мелких фермеров, и не только потому, что из-за сотни литров гнать молокосборщик за десятки километров просто накладно. Важная причина — невысокое качество молока. Деревня стареет и пустеет, а вместе с народом стареют и коровы, а молоко у бурёнок, кому подходит полтора десятка лет, имеет избыток так называемых соматических клеток и из него не получаются качественные йогурт, творог, даже кефир. Это объясняет Далиюс Трумпа, руководитель молококомбината «Rokiškio pienas»: «Сегодня мы даже не ездим к мелким фермерам, так как игра не стоит свеч. Они должны увеличивать поголовье и своевременно выбраковывать старых животных, объединяться и самим доставлять продукцию на пункты сбора. Альтернатива одна — вообще отказаться от производства товарного продукта». Сейчас же молокозаводы получают сырьё с крупных комплексов, где дело поставлено на широкую ногу про западному образцу, но и его не хватает, потому они, особенно в северной Литве, уже давно приступили к освоению латвийского рынка, поскольку так ближе.
О оборотной, социальной стороне «медали» поговорим ниже, а пока о положении в свиноводстве. В этой динамичной, сулящей неплохие прибыли отрасли тоже далеко не всё благополучно. Литва, по-прежнему, остаётся во многом аграрной страной, сельских жителей и сейчас более трети, и значительная часть из них, надо думать, охотно занималась бы выращиванием хрюшек. Однако опять всё упирается в корма: выращивать свои кормовые культуры ограничивает Евросоюз (известны случаи, когда не нормативные, по расчётам контролёров из Брюсселя, посевы зерновых приходилось сжигать на корню), а покупать дорого. Потому теперь редкий смельчак растит боровка или свинку на продажу. Достаточно заглянуть на городские базары — ещё десять лет назад продавцам мяса не хватало рабочих мест, теперь же мясные павильоны больше чем наполовину пустуют.
Есть на литовской земле и современные агроцентры, где производство свинины поставлено на поток. Часть принадлежит местным хозяйственникам, но погоду тут делают всё-таки иностранцы, преимущественно скандинавы. Скандальную известность получила фирма «Saerimner», которая держит свинокомплекс в Игналинском районе. Район этот — жемчужина страны, озёрный край с большими лесными массивами, любимое место отдыха не только литовцев, но и многочисленных гостей. Жители окрестных деревень жалуются: датское «свинство» невозможно терпеть, на десятки километров распространяется ужасное зловоние. Не выдерживают «ароматов» даже пчёлы: одни погибли, другие просто покинули эти места. Мне приходилось видеть подобные фабрики мяса в Соединённых Штатах, в Германии и прочих Англиях: запашок, конечно, имеет место, но чтобы пчелы дохли — такого не припомню. Да и не позволили бы местные жители, сразу бы подняли бучу, заставили поставить соответствующие фильтры.
Но это в цивилизованных странах, здесь же, на задворках Европы, сойдёт и так, по старинке, причём даже навозную жижу без всякой обработки вывозят на поля для увеличения урожая. Сельчане в отчаянии: уже сейчас в округе невозможно жить, а что будет, когда шведы реализуют планы по расширению комплекса более чем в три раза до трёхсот тысяч голов? Местная власть? Да нужные люди куплены заморскими богатеями, за тридцать серебренников готовы продаться с потрохами.
Подобные конфликты случались — и вспыхивают постоянно — и в других районах. До сих пор на слуху тяжба местных с датскими свиноводами, которые также наплевательски отнеслись к их законным интересам. И ведь что интересно: произведённая на этих до предела автоматизированно-компьютеризированных чудо-фабриках свинина, в основном, уходит в родную Скандинавию. Что же остаётся хозяевам «земли Марии»? Как что — ароматы. Бесплатно, с барского плеча. За этим просматривается чёткая политика вывода с цивилизованной и высококультурной Европы вредных и дурно пахнущих производств. Подпадает под эту категорию, получается, и свиноводство.
А теперь о социальном аспекте этих трагических перемен в сельском хозяйстве. Литва почти по всем показателям стоит в самом конце списка Евросоюза — труднее жизнь только в Болгарии и Румынии. Но по отдельным показателям балтийская сестра лидирует — по эмиграции, например, по суицидам, по тотальной слежке за своими гражданами. Ну нет такой страны во всем мире, чтобы около трети (а многие уважаемые специалисты, в том числе и члены Сейма, считают — значительно больше) граждан страны покинули свою родину и отправились за рубеж в поисках счастья. Президент Даля Грибаускайте, обращаясь 11 марта к нации по случаю Дня восстановления независимости, призвала — в который раз! — дорожить родным Отечеством. Не устают давить на патриотические чувства и руководители парламента и правительства.
Но давно пора с идеалистических облаков вернуться на нашу многострадальную землю и понять, что массовое бегство из страны как раз и происходит не в последнюю очередь по причине разорения крестьянства. Ну чем ещё может заняться на селе крестьянина, где нет заводов и фабрик, как своим исконным ремеслом на земле? А если и этой возможности он лишается, то не остаётся ничего иного, как отправляться на чужбину. Впрочем, это можно уже считать национальной традицией, начало которой было положено ещё в конце позапрошлого века. По очень приблизительным подсчётам, до Второй мировой войны Литву покинуло более полумиллиона человек, которые сейчас представляют довольно заметные диаспоры в США, Канаде и некоторых иных странах. В том числе и в России.
Речь, думается, следует вести о защите отечественного товаропроизводителя, коими фермеры, без всякого сомнения, и являются. Вспоминаются упрёки, которые высказали в своё время автору этих строк рыбаки: власти идут на поводу у Еврокомиссии, не отстаивают интересы собственных граждан. И приводят пример: вести промышленный лов теперь можно во всех водах стран Евросоюза, но какой прок от этой вольной географии, если нет квот на сельдь, скумбрию и прочие ценные породы? А у той же Дании, Германии и других стран-старожилов Евросоюза они есть, и весьма жирные.
Та же прописная истина и с животноводством: надо бороться за своего животновода, делать всё, чтобы он на практике чувствовал заботу власти. А правильные лозунги возглашать с трибуны он и сам горазд.
Валерий Мокрушин специально для «NewsBalt», Клайпеда, Литва.
NEWSBALT
