Он убил «Джеймса Бонда»
Фото: разведчик Эдуард Кольцов :::19 апреля 1956 года в гавани Портсмута бесследно исчез великий британский водолаз Лайонел Крэбб. Именно в это время Великобританию посещали с визитом на крейсере «Орджоникидзе» руководители СССР – Никита Хрущев и Николай Булганин. Рассказ очевидца и участника загадочных событий приоткрывает завесу над еще одной тайной холодной войны.
Как свидетельствуют рассекреченные недавно министерством обороны Великобритании документы, еще в 1955 году боевые пловцы под командованием Крэбба провели успешную миссию по исследованию системы сонаров крейсера «Свердлов», прибывшего в Портсмут в составе группировки советских кораблей с визитом дружбы. Британские спецслужбы очень интересовала способность крейсера совершать быстрые маневры на мелководье, считавшиеся для боевых судов этого класса невозможными, пишет «МК».
Сразу после завершения этой операции Крэбб неожиданно для своих коллег уходит в отставку и начинает, по свидетельствам родственников, частенько отлучаться из дома для выполнения неких «работ в портсмутском порту». В начале апреля 1956 года перед очередной «командировкой» он оставляет своей матери по-военному короткую записку, в которой сообщает, что его не будет какое-то время, и просит «уничтожить письмо сразу после прочтения». 17 апреля Крэбб вместе с неизвестным спутником, представившимся как Смит, зарегистрировался в отеле Sallyport Hotel. Больше живым его никто не видел. 19 апреля таинственный мистер Смит аккуратно заплатил по счетам за обоих и отбыл, прихватив багаж Крэбба.
18 апреля примерно в 7 часов утра вахтенный советского крейсера «Орджоникидзе», находившегося в Британии с дружественным визитом, заметил в воде пловца и доложил по команде. Через некоторое время группе советских боевых пловцов было поручено провести осмотр днища корабля, а военный атташе направил ноту британским властям, в которой говорилось о «случае постыдного шпионажа». В ответном заявлении министерства иностранных дел Великобритании утверждалось, что никакой разведывательной миссии в этом районе не проводилось, пловец являлся испытателем некоего подводного оборудования, «а его присутствие поблизости от советских кораблей было самовольным, в связи с чем правительство Ее Величества приносит свои искренние извинения». Через десять дней британское адмиралтейство объявило командора Крэбба пропавшим без вести.
Спустя год на побережье Чичестера было обнаружено обезглавленное тело пловца. По итальянскому гидрокостюму и характерному шраму на левом колене сослуживцы опознали Лайонела «Бастера» Крэбба. Останки легендарного диверсанта были тайно преданы земле. Что случилось с командором, не знал никто, единственная версия, ставшая в дальнейшем официальной, гласила, что Крэбб угодил под гребной винт крейсера «Орджоникидзе».
Однако за многие годы возникли и другие, подчас довольно экзотические, предположения. Так, в 1959 году была опубликована книга, в основе которой якобы лежали секретные материалы советской разведки. Авторы утверждали, что Крэбб вовсе не погиб, а был пленен и в дальнейшем под именем Лев Кораблев работал на ВМФ СССР, обучая советских боевых пловцов. Добавим, что Крэбб стал одним из основных прототипов при создании литературного образа Джеймса Бонда, подхваченного затем Голливудом.
О том, как 1956 году едва не началась третья мировая война, и о загадочном исчезновении «человека-лягушки» Лайонела Крэбба «Росбалту» рассказал ростовчанин, военно-морской разведчик Эдуард Кольцов.
– Как вы попали в разведку?
– Я самый настоящий бывший ростовский мальчишка, нахичеванский хулиган. Когда я уничтожил лучшего подводного диверсанта Англии командора Крэбба, мне было 23. Я пошел служить в армию при Сталине. Сначала я попал в Севастополь. В нашей команде у всех было образование, все были спортсменами – мастерами спорта или имели первый спортивный разряд. Когда нас набралось человек 25, приехали так называемые «покупатели» из военно-морской разведки. Нас переодели во флотскую форму, погрузили в грузовые вагоны и повезли в Киев. На тренировочной базе нас поместили в отдельный корпус. Через 2-3 дня капитан третьего ранга сообщил: «Вы будете служить в разведке флота в специальном оперативном подразделении главного разведывательного управления «Барракуда». Поэтому все сейчас должны дать подписку о неразглашении».
– Какой была ваша служба до поездки в Портсмут?
– Нас начали срочно готовить: передачу на плече, прием на слух, радиооборудование, основы военно-морского дела. Занятия были по 15-16 часов в день, уставали страшно. Мы не знали, для чего это. А потом выяснилось, что первое, чему нас учили, радиоподготовка, – это была наша официальная «крыша». Когда мы охраняли какие-то правительственные делегации, конвои, ходили в загранпоходы, мы выступали под видом слухачей-радистов, которые будут слушать эфир. Позже, на Балтике, на плавбазе где-то южнее Вентспилса, началась другая подготовка – прыжки с парашютом на сушу, прыжки с парашютом на море, подводное самбо, специальные предметы по предмету разведки. Потом началась оперативная работа: на затонувших судах, привозили разведчиков в тыл, принимали, возвращали назад, в 1955 году на территории Финляндии в крепости Поркалаут занимались ликвидацией наших сооружений. Там были доки для подводных лодок, которые трудно было уничтожить, но мы с этой задачей справились.
– А затем вы попали в команду крейсера «Орджоникидзе»?
– Разведчики «Барракуды» неофициально находились на «Орджоникидзе» в качестве охраны крейсера, на котором находились Хрущев, Булганин, начальник КГБ СССР Серов, Курчатов и Туполев. Командованию судна нас представили как слухачей, которые будут слушать эфир, когда ближе подойдем к Англии. От остальных моряков нас отличала форма старших матросов. Все остальные там были старшины первой статьи, старшины второй статьи, главстаршины, ну и офицерский состав.
– Как вас встретили англичане?
– Когда мы подходили к Портсмуту, нас встречала толпа. Восторг был страшный. Правительственная делегация ушла на берег, посещение крейсера разрешили английским морякам и местному населению. Всем было очень интересно. На палубе были накрыты фуршетные столы, на столах были балыки, икра черная, икра красная и, конечно, столичная водочка. На второй день в газете появилась карикатура, на которой был изображен наш моряк невысокого роста, который нес под мышками двух английских моряков, а те висят такие дохлые, и бутылки из карманов у них торчат.
– Как произошло ваше столкновение с Крэббом?
– Наша разведка была готова к провокациям. Английский агент, военно-морской атташе в английском посольстве в Москве, завербованный на компрометирующих материалах (он был «голубым», ему сказали: или, или…), сообщил, что под крейсер «Орджоникидзе» может нырнуть пловец. В первую же ночь акустики засекли шумы по правому борту. Кавторанг (прим. – капитан второго ранга) не выбирал меня, я был таким же, как и все наши 9 человек из спецподразделения разведки. Проходя мимо, он толкнул меня. «Пойди, нырни, – говорит. – Посмотри, что там такое, с правого борта шум засекли».
Я надел костюм, на котором было табельное оружие – нож для подплава, и нырнул. В воде было видно, но плохо. В 2 часа ночи крейсер светился огнями, по освещенному пирсу гуляли люди. Я присмотрелся и увидел силуэт водолаза у нашего борта. При нем не было никакой группы поддержки. Водолаз крепил магнитную мину-липуху как раз напротив пороховых погребов. Если бы эта мина сработала, то не только от крейсера, на котором было 2 тыс. наших моряков, но и, наверное, от Портсмута мало что осталось бы. Крейсер шел с правительственным визитом и по первой категории был снабжен боеприпасами.
Я решил, что для подъема на борт времени нет, потому что пловец мог включить дистанционное управление. Но чтобы снять мину и не дать ее взорвать, нужно было уничтожить водолаза. В тот момент я не знал, что это Крэбб, герой войны и самый лучший водолаз Англии. Кроме ножа, у меня ничего не было, и я мог вступить только в ближний бой.
Я решил использовать фактор неожиданности: пошел на глубину и начал потихонечку всплывать под Крэббом. Когда показались его ботинки, я взялся за них и резко дернул под себя. И когда он пошел под меня, правой рукой я слева направо и вверх пересек ему горло вместе с дыхательными трубками. Его окутало облако крови. Сначала мне показалось, что я зарезал ребенка. Он оказался маленького роста, щуплый. Притянул его снова к себе – нет, мужчина лет 50-ти. Я сверху перевязал ему костюм дыхательными трубками, чтобы осталась плавучесть, посмотрел, куда идет кровь по подводному течению, и в том направлении его и отправил. И вот почему его нашли без головы только через год в Честертоне. Мину снял, отбуксировал в самый конец пирса, где, как и везде, был свален в воду всякий мусор. Наверное, она и сейчас там лежит.
– Догадывались ли на крейсере, что под водой что-то произошло, и в чем была ошибка английского подводника?
– Операцию сразу засекретили. Пришлось сказать ребятам, что рыба стукнулась о борт. Но мне кажется, что они все же догадывались. Когда я снял мину, я увидел, что под миной участок зачищен. Видимо, он хотел, чтобы мина лучше встала. И вот эту зачистку и засекли наши акустики. Крэбба подвела кличка – «Кутила». Когда часть документов рассекретили, стало известно, что в пабе он говорил, что есть такая работка, хорошая, но опасная. На второй день появились газеты с заголовками с предположениями, что советские похитили Крэбба. Когда я увидел фотографии в газетах, подошел к командиру и сразу сказал, что это тот водолаз, которого я ликвидировал. Тогда мы и узнали, что это Крэбб. Да, когда появились газеты с Крэббом, ребята начали меня в кубрике подначивать: говорили, не эта рыба ударилась о борт? Его даже пытались негласно под видом делегаций искать на крейсере, но мы спокойно себя чувствовали, потому что знали, что Крэбба-то у нас нет.
– Узнало ли руководство страны об инциденте, который мог изменить историю?
– Командиру сказал, что доложил о происшествии начальнику КГБ СССР генералу Серову, и спросил, будут ли докладывать Хрущеву. Но чекист ответил, что, учитывая его характер, лучше избегать лишних скандалов.
В Таллине меня вызвал контр-адмирал Тишкин. Он говорит:
– Ну что, моряк, доигрался?
– Доигрался,– отвечаю.
– Жалко, Крэбб ведь был.
– Вы знаете, товарищ контр-адмирал, я сам сожалею. Если бы от меня зависело, оставить его в живых или нет, я бы оставил.
– Ну что ж делать, жизнь такая. Он – боец, ты – боец, схватка.
Вынимает из сейфа «Красную звезду», документ к ней, поздравил и говорит:
– Не носи и не болтай. Ясно?
– Ясно.
– Не жалко было, что такая сверхсекретность наложена на историю?
– Горе было! (Смеется) 23 года, мальчишка! Я приезжаю в Ростов с «Красной Звездой», это самый высший боевой орден, который дается за личную боевую доблесть, который дается за спасение массы людей, за личный героизм. Звезду Героя Советского Союза может получить человек, который вообще не нюхал пороха, а просто руководил этими операциями, а «Красная Звезда» – это только за личный подвиг! Нельзя даже перед девчонками покрасоваться.
– Как складывалась ваша жизни после службы в разведке?
– Потом была гражданка, Ростов, прекрасные женщины, любовь, семья, работа. Потихонечку все это стало забываться. Правда, я участвовал в политике, я был помощником представителя президента в Ростовской области Желткова.
Потом в 1994 году в нашей семье произошло несчастье. В подвале нашего дома на ноябрьские праздники собрались подростки, развели костер. Сами ребята погибли и сожгли 6 квартир в нашем доме. В пожаре погибло все: мои спортивные кубки, награды, фотографии, документы. Попытки восстановить армейские документы ни к чему не привели.
– Как вы вернулись к истории с Крэббом, что заставило вас нарушить подписку о неразглашении?
– К 2000 году поднялся страшный ажиотаж в связи с Крэббом. В газетах стали писать откровенную ложь и бред. Например, что для уничтожения диверсанта командование «Орджоникидзе» решило прокрутить винты, что пускали с борта глубинные гранаты, что по пловцу стрелял снайпер из мелкокалиберной винтовки и разнес ему голову. Все это могли написать только люди, которые ничего не понимают.
Кроме того, в соответствии с рассекреченными материалами, мина эта была не для взрыва, а для дестабилизации политической обстановки. Потому что взорвать крейсер на стоянке в Портсмуте – это значило бы уничтожить город. Но они знали, что при выходе из порта мы бы обследовали весь крейсер от клотика до киля. Конечно, эту мину бы нашли и сняли, но был бы скандал в разгар холодной войны. Британское правительство засекретило материалы до 2056 года.
Позже, прочитав в газете «Аргументы недели» статью от лица человека, который написал в числе прочих версию, что Крэбб был уничтожен охраной крейсера, я пришел в редакцию газеты и сказал, что знаю правду о Крэббе. Я написал не от третьего лица: пришли, услышали, спустился пловец, увидел водолаза, который крепит мину, ликвидировал водолаза, снял мину, поднялся, засекретили, через год труп нашли без головы. А затем, получив разрешение из Москвы, уже смог рассказать всю правду. По предоставленным материалам были сняты документальные фильмы «Откровения морского дьявола» и «Ликвидация».
– После ваших публикаций с вами пытались связаться представители зарубежных СМИ?
– Со мной с их помощью связывалась родственница Крэбба. Удивлялась, как Кольцов может думать, что он убил Крэбба. Я ответил: «Уважаемая госпожа, Крэбб был прежде всего воин, не делайте из него ангела. Крэбб воевал против итальянцев в Гибралтаре и потопил очень много судов, за это и был удостоен наград. А там тоже гибли люди».
Кроме того, Крэбб был диверсантом, который участвовал в подрыве линкора «Новороссийск» в Севастополе. Тогда погибло 600 человек. После войны подводник возглавлял 12-ю оперативную флотилию английской разведки, куда набрал итальянских пловцов. Ранее крейсер принадлежал Италии и носил имя «Юлий Цезарь». После войны был передан Союзу по репарации и переименован в «Новороссийск». Итальянские пловцы поклялись, что этот крейсер не будет плавать в Советском Союзе. Крейсер был оснащен орудийными установками, которые могли стрелять ядерными зарядами до 500 кг на расстояние до 30 км. Факт диверсии подтверждает то, что взрывов было два.
– По сравнению со временем вашей службы как вы сейчас оцениваете российскую армию?
– Это было время патриотизма, гордости за свою родину, за Советский Союз, гордости за свою армию. Сейчас Вооруженные силы пугают людей, потому что ими руководят бездари. Развели дедовщину. Мальчишки стараются улизнуть. А мы шли с удовольствием, мы хотели служить Родине. Поэтому когда нас готовили, особых сложностей не возникало.
Беседовала Любовь Свининых
ИА Росбалт
