О ситуации с правами человека в ЕС и Литве

Публикуем выдержки из ежегодного доклада министерства иностранных дел Российской Федерации «Об обеспечении прав человека в Европейском Союзе». :::

Введение

Несмотря на традиционно декларируемую Европейским союзом и его членами приверженность защите и поощрению прав человека на национальном и международном уровнях, ситуация в этой сфере на пространстве ЕС продолжает оставаться далекой от благополучия. Многие авторитетные правозащитники и международные правозащитные структуры сигнализируют о дополнительном в последние годы осложнении положения дел с обеспечением основных прав, свобод и демократических стандартов в странах Евросоюза.

Среди наиболее острых правочеловеческих проблем Евросоюза — устойчивый рост ксенофобии, расизма, агрессивного национализма и неонацизма, нарушения прав меньшинств, заключенных, беженцев и мигрантов, лиц с психическими заболеваниями, недостаточная защита детей, гендерное неравенство, нарушения неприкосновенности частной жизни, превышение полномочий полицией, участие целого ряда стран ЕС в программе секретных тюрем ЦРУ, далеко не безоблачная ситуация со свободой средств массовой информации, ущемление социальных прав граждан. Вызывает серьезную озабоченность то, что часть государств-членов ЕС, несмотря на декларативную приверженность соблюдению международных правочеловеческих норм и стандартов, предпочитает не брать на себя обязательств даже по базовым многосторонним договорам в сфере прав человека, а в тех случаях, когда такие обязательства берутся, они нередко обставляются нивелирующими оговорками.

На этом фоне становится очевидным, что сложившаяся на сегодня система защиты основных прав и свобод человека в ЕС неполноценна. Ни действующие в Евросоюзе судебные механизмы, ни принимающий жалобы на деятельность наднациональных институтов омбудсмен ЕС, ни консультирующее институты Евросоюза Агентство ЕС по основным правам человека, ни, наконец, недавно учрежденный институт спецпредставителя ЕС по правам человека в совокупности своих компетенций не покрывают весь спектр стоящих перед Евросоюзом системных правочеловеческих вызовов.

Как на институциональном, так и на нормативном уровнях остается непроработанной одна из наиболее чувствительных областей контроля ЕС — постоянный наднациональный мониторинг в рамках Евросоюза случаев несоблюдения основных прав и свобод его отдельными государствами-членами. Отсутствуют механизмы инициативного реагирования на них со стороны институтов Евросоюза и привлечения виновников к ответственности.

Все это находится в явном противоречии с претензиями Евросоюза на роль образца, а нередко и «верховного арбитра» в сфере прав человека и демократических свобод.

Цель данного доклада — привлечь внимание как государств-членов ЕС, так и наднациональных органов Евросоюза к серьезным правочеловеческим проблемам у себя дома. Многие из них носят трансграничный характер, а значит — требуют сложения усилий всех стран с целью их максимально эффективного решения.

Россия настроена на равноправный и конструктивный диалог с Евросоюзом по вопросам прав человека и демократического развития, который в полной мере отвечал бы отношениям стратегического партнерства с ЕС. Такое взаимодействие существенно выиграет, если коллеги из ЕС откажутся от политики навязывания своих приоритетов, перестанут свысока смотреть на интересы других партнеров и создавать искусственную классификацию международных правочеловеческих обязательств.

Европейский союз

Авторитетные неправительственные организации и международные правозащитные структуры продолжают фиксировать сохраняющиеся в Европейском союзе тревожные тенденции снижения демократических стандартов. Нарушения на пространстве Евросоюза затрагивают весь спектр основных свобод — мысли, совести и вероисповедания; выражения мнения; собраний и ассоциаций; передвижения.

Евросоюз располагает достаточными возможностями для проведения масштабного мониторинга и качественного анализа развития ситуации с правами человека «у себя дома». Тем не менее, выводы и рекомендации соответствующих евроструктур зачастую носят декларативный характер и, как правило, не влекут за собой каких-либо скоординированных действий или мер по устранению имеющихся на пространстве ЕС системных проблем в области защиты прав человека. Отсутствие подвижек в решении внутриесовских вопросов, а иногда и необходимой политической воли, резко контрастирует с менторской риторикой Евросоюза в адрес других стран. Этот сохраняющийся дисбаланс в целом способен осложнить взаимодействие в области защиты и поощрения прав человека в рамках авторитетных международных площадок.

В этом контексте появляются основания говорить о недостаточной эффективности наднациональных правочеловеческих инструментов Евросоюза, в первую очередь Хартии ЕС об основных правах. Этот документ, ставший юридически обязывающим со вступлением в силу Лиссабонского договора, не всегда результативен по причине отсутствия в ЕС реальных механизмов обеспечения его выполнения. Как показывает отчет Еврокомиссии о применении Хартии за 2011 г., основные усилия институтов ЕС устремлены на учет «ценностей Европы и ее конституционного наследия» при разработке общеесовского законодательства. К мониторингу соблюдения ее положений государствами-членами ЕС евроструктуры подходят формально, фактически игнорируя реальное положение дел на пространстве Евросоюза. Более того, в ряде случаев наблюдается как минимум потворство со стороны руководящих органов Евросоюза нарушениям прав человека государствами-членами ЕС. Например, Еврокомиссия проявляет упорное нежелание вмешаться в ситуацию с масштабными нарушениями прав русскоязычного населения Латвии и Эстонии под предлогом отсутствия у нее необходимой компетенции. Практически «спущены на тормозах» разбирательства вокруг недемократичных реформ в Венгрии.

Среди нарушений в ЕС в гуманитарной сфере можно выделить несоблюдение прав меньшинств, заключенных, недостаточную защиту детей, нарушения неприкосновенности частной жизни, превышение полномочий при разгоне уличных демонстраций и др.

Целый ряд государств-членов ЕС участвовал в печально известной программе ЦРУ по тайному задержанию, транспортировке и содержанию в «секретных тюрьмах» лиц, подозреваемых в терроризме. Эти действия — грубое нарушение основополагающих международных обязательств в сфере прав человека, в первую очередь, по абсолютному запрету пыток.

Полноценно разобраться в этом вопросе не торопятся ни в соответствующих государствах-членах ЕС (официальные расследования в них либо прекращаются без объяснения причин или «заматываются», либо не проводятся вообще), ни в структурах Евросоюза, где ссылаются на отсутствие полномочий в сфере, относящейся к внутренней компетенции государств-членов.

Показательно, что Европарламент счел ситуацию в данном вопросе настолько неудовлетворительной, что 11 сентября 2012 г. принял резолюцию, в которой потребовал от Литвы, Польши и Румынии проведения независимого и всестороннего расследования «возможного существования на их территории в начале 2000-х годов секретных тюрем ЦРУ». Как неоднократно подчеркивалось евродепутатами в ходе дебатов по проекту резолюции, сюжет с тюрьмами ЦРУ существенно подрывает моральный авторитет Евросоюза в области защиты прав человека, а нежелание провести всестороннее расследование в государствах-членах и на общеесовском уровне представляет собой вызов свободе и справедливости.

Далеко не безоблачная ситуация в ЕС со свободой средств массовой информации. Отмечаются факты вмешательства органов власти в деятельность СМИ, насилия в отношении журналистов. Правозащитники обеспокоены отсутствием на рынке новостных услуг Евросоюза условий для свободной конкуренции, а также непрозрачностью данных о собственниках большинства ведущих медиа-холдингов.

В рейтинге международной НПО «Репортеры без границ» за 2011-2012 гг. более чем на десять позиций вниз опустились Швеция (12-е место), Литва (30-е), Венгрия (40-е), Латвия (50-е), Мальта (58-е), Италия (61-е). Ухудшение ситуации со свободой слова наблюдается также в Ирландии (15-е место) и Бельгии (20-е). У Великобритании (28-е место), Португалии (33-е), Словении (36-е), Франции (38-е), Испании (39-е), Румынии (47-е), Греции (70-е). Наименее благополучной в плане свободы СМИ в ЕС остается Болгария (80-я позиция). По заявлению генерального секретаря «Репортеров без границ» О.Базийя, в ЕС нет ни одного государства-члена, в котором в этой сфере не наблюдалась бы отрицательная динамика.

О серьезности имеющихся в этой области проблем свидетельствуют несколько проведенных с начала 2012 г. по линии Европарламента тематических слушаний, в частности, по Болгарии и Польше. В этом контексте лидер одной из фракций Европарламента, «Альянса либералов и демократов за Европу», Г.Верхофстадт (Бельгия) выразил озабоченность в связи с наблюдающейся в Европе тенденцией роста популизма, национализма и недостатка политического плюрализма. По его мнению, «Евросоюзу необходимо решать собственные проблемы с таким же усердием, какое он демонстрирует вовне».

На пространстве Евросоюза наблюдаются негативные последствия для демократических процессов и социальных прав граждан в связи с проводимыми в настоящее время мерами бюджетной экономии и налоговой консолидации. В ряде стран ЕС имеет место жесткое подавление акций общественного протеста против наступления государства на социальные завоевания граждан.

Согласно обнародованному в июне 2012 г. в Европарламенте исследованию Агентства ЕС по основным правам человека о ситуации с антисемитизмом в странах Евросоюза, за последние 10 лет существенно возросла статистика правонарушений и преступлений, совершаемых против еврейской диаспоры ЕС. Во Франции и Великобритании ежедневно фиксируется в среднем один случай проявления антисемитизма, в ФРГ — три. По заявлению директора Агентства М.Кьерума, «ситуация тревожна и требует безотлагательного осмысления». Проблема осложняется тем, что стабильной и точной статистики о преступлениях на почве антисемитизма наднациональными структурами Евросоюза не ведется. Как правило, нет подобной практики и на национальном уровне (исключение составляют Великобритания, Франция, Германия, Италия и Швеция).

Помимо этого в государствах-членах ЕС наблюдается устойчивый рост ксенофобии, расизма, агрессивного национализма и преступлений на почве ненависти. Один из примеров — создание антииммигрантских Интернет-сайтов в Бельгии и Нидерландах. Усилия ЕС по противодействию этим тенденциям явно недостаточны, зачастую ограничиваются лишь моральным порицанием подобных фактов со стороны отдельных еврочиновников. На этом фоне Бельгия, Греция, Испания, Польша и Эстония до сих пор не представили Еврокомиссии информацию о выполнении рамочного решения Совета ЕС 2008 г. по борьбе с некоторыми формами и проявлениями расизма и ксенофобии с помощью уголовного права, хотя срок принятия необходимых законодательных мер истек еще в конце 2010 г.

На системной основе в государствах-членах ЕС происходит дискриминация цыган. По данным Агентства ЕС по основным правам человека, в Испании, Италии, Португалии, Франции цыгане ущемлены в правах не меньше, чем в странах Центральной и Восточной Европы. Так, около половины цыганского населения в них проживают в жилищах, не отвечающих элементарным санитарным требованиям. Только 15 проц. молодых цыган имеют законченное среднее или высшее образование. Однако централизованные усилия ЕС по наведению в данном вопросе порядка пробуксовывают, а принимаемые программные документы носят во многом декларативных характер.

Неблагополучна ситуация и с соблюдением в ЕС прав беженцев и мигрантов. Так, в апрельском докладе Парламентской Ассамблеи Совета Европы «Гибель людей в Средиземном море: кто виноват?» выражается глубокая озабоченность недостаточно эффективным обеспечением прав человека при осуществлении рядом государств-членов ЕС контроля миграционных потоков через границы блока. Евроструктурам настоятельно рекомендовано разработать комплексный подход к проблеме безопасности беженцев, перебирающихся через Средиземное море.

В связи с гибелью в сентябре 2012 г. 61 человека, включая 31 ребенка, в Эгейском море и исчезновением без вести 80 человек в Средиземном море «Хьюман райтс уотч» заявила, что правительства государств-членов ЕС и Евросоюза в целом делают значительно больший упор на пограничном контроле (причем нередко с нарушениями прав человека), нежели на предотвращении гибели людей на море. Правозащитники требуют, чтобы спасение терпящих бедствие стало составным элементом спасательных операций ЕС на море и не отодвигалось на задний план задачами борьбы с нелегальной миграцией и трансграничной преступностью. Соответствующие изменения, по их мнению, необходимо внести в законодательную базу, регламентирующую функционирование Агентства по вопросам управления оперативным сотрудничеством на внешних границах ЕС и будущей европейской системы пограничного наблюдения. В настоящее время она содержит лишь общие фразы о необходимости учета особых нужд терпящих бедствие, а также детей, лиц, ищущих убежища, жертв торговли людьми и тех, кто нуждается в медицинской помощи, и не предусматривает действенных гарантий соблюдения прав указанных лиц.

Общее количество зарегистрированных в Евросоюзе жертв трэффикинга составляет 880 тыс. человек. При этом, несмотря на то, что масштабы торговли людьми постоянно растут, количество привлекаемых к уголовной ответственности за такие преступления, по словам еврокомиссара по внутренним делам С.Мальмстрем, остается довольно низким (за прошлый год в ЕС было вынесено всего 1600 судебных приговоров).

В Евросоюзе имеют место нарушения прав лиц с психическими заболеваниями. Согласно докладу Агентства ЕС по основным правам человека «Выбор и контроль: право на независимую жизнь» и «Принудительное помещение в стационар и лечение лиц с психическими заболеваниями», во всех без исключения государствах-членах ЕС фиксируются случаи социальной исключенности инвалидов с умственными расстройствами, унижения их достоинства при проведении психиатрических обследований и помещении в стационар, отсутствия для них «безбарьерной среды», а также механизмов гибкого подключения к рынку труда. Душевнобольные нередко помещаются под опеку в отсутствие острой в этом необходимости. По мнению Агентства ЕС по основным правам человека, это ущемляет их свободу выбора в повседневной жизни, в том числе применительно к избирательным правам, доступу к юридическим услугам, правосудию, банковскому, страховому и туристическому секторам, а также способствует укреплению в отношении них общественных предрассудков. И это несмотря на то, что положение психически больных является для Евросоюза одним из критериев оценки соответствия стран-кандидатов на вступление в его члены.

В свете приближающихся выборов в Европарламент в 2014 г. вновь встает вопрос о лишении «неграждан» Латвии и Эстонии избирательных прав при формировании не только законодательных органов власти в своих странах, но и Европарламента. По итогам общеевропейской избирательной кампании 2009 г. Бюро по демократическим институтам и правам человека ОБСЕ рекомендовало структурам ЕС выработать «минимальные стандарты», которые бы предусматривали предоставление права голоса на выборах в Европарламент «негражданам». Однако ситуация в данном вопросе до сих пор не претерпела изменения к лучшему.

В октябре 2012 г. опубликовано исследование НПО «Фэйр трайэл интернэшнл» (Fair Trial International) и международной консалтинговой компании «Клиффорд чэнс» (Clifford Chance), согласно которому количество поданных в ЕСПЧ исков к государствам-членам ЕС в связи с несправедливым судебным разбирательством и незаконным арестом за последние 5 лет удвоилось. Главными нарушителями названы Греция, Болгария, Польша и Румыния.

Омбудсменом ЕС Н.Диамандурасом было подтверждено нарушение принципа многоязычия в работе Еврокомиссии. Так, для целей общественного обсуждения стоящих документов осуществлялся перевод только на один, в лучшем случае — два-три, но не на 23 официальных языка Евросоюза, как того требует принцип недискриминации. По убеждению Н.Диамандуроса, тем самым нарушается право граждан ЕС на участие в общеесовском процессе принятия решений и «демократической жизни» ЕС. Эту точку зрения поддержал и Европарламент, приняв в июне 2012 г. резолюцию, в которой отметил недостаточное задействование потенциала общественных консультаций и призвал Еврокомиссию размещать соответствующую информацию на всех официальных языках ЕС. Выводы омбудсмена ЕС носят сугубо рекомендательный характер. Принудить Еврокомиссию изменить данный порядок вещей он не в силах.

Согласно обнародованному в июне 2012 г. неправительственной организацией «Трэнспэранси интернэшнл» докладу «Деньги, политика, власть: коррупционные риски в Европе», ни одна из исследованных стран Евросоюза (анализ проводился в 23 из 27 государств-членов ЕС) не обладает безупречной репутацией в антикоррупционной сфере. В качестве серьезного недостатка практически во всех странах выделялось отсутствие кодексов поведения для парламентариев, а также требования обязательного обнародования их налоговых деклараций. В 20 странах отмечалось не просто отсутствие механизма общественного обсуждения принимаемых законов, а наличие серьезных барьеров на пути доступа граждан к информации о вносимых законодательных инициативах.

Несмотря на в целом представительное участие членов Евросоюза в основных многосторонних договорах по правам человека, часть европейцев предпочитает не брать на себя соответствующих обязательств. При этом важно учесть, что вопрос об участии в таких договорах справедливо рассматривается как индикатор приверженности того или иного государства универсальным правозащитным стандартам, по которому судят о фактической готовности развивать межгосударственное сотрудничество в сфере прав человека.

В этой связи обращает на себя внимание факт неучастия Великобритании в Факультативном протоколе к Международному пакту о гражданских и политических правах (устанавливает право Комитета по правам человека рассматривать индивидуальные сообщения/жалобы на нарушения государствами-участниками пакта своих обязательств по этому договору). Кроме того, во Втором факультативном протоколе к Международном пакту о гражданских и политических правах (провозглашает отмену смертной казни) не участвуют Латвия и Польша; в Факультативном протоколе к Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания (устанавливает международную систему инспекций мест лишения свободы) — Австрия, Бельгия, Греция, Ирландия, Италия, Латвия, Литва, Португалия, Словакия и Финляндия; в Факультативном протоколе к Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (устанавливает право Комитета по ликвидации дискриминации в отношении женщин рассматривать сообщения о нарушениях государствами-членами своих обязательств по конвенции) — Латвия, Мальта и Эстония; в Факультативном протоколе к Конвенции о правах ребенка, касающемся участия детей в вооруженном конфликте, — Эстония; в Факультативном протоколе к Конвенции о правах ребенка, касающемся борьбы с детской проституцией, детской порнографией и торговле детьми, — Ирландия и Чехия; в Конвенции о правах инвалидов — Ирландия, Мальта, Нидерланды и Финляндия; в Факультативном протоколе к Конвенции о правах инвалидов (устанавливает процедуру рассмотрения сообщений о нарушениях государствами-участниками своих обязательств по конвенции) — Болгария, Дания, Ирландия, Мальта, Нидерланды, Польша, Румыния, Финляндия и Чехия; в Международной конвенции о защите всех лиц от насильственных исчезновений — Болгария, Великобритания, Венгрия, Греция, Дания, Ирландия, Италия, Кипр, Латвия, Литва, Люксембург, Мальта, Польша, Португалия, Румыния, Словакия, Словения, Финляндия, Чехия и Швеция. Совершенно не соотносится с образом Евросоюза как «главной движущей силой» в борьбе с преступлениями против человечности неучастие Мальты в Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказания за него.

Отдельного анализа заслуживает ситуация с оговорками, которые государства-члены ЕС делали к отдельным положениям основных многосторонних договоров по правам человека. Значительная часть оговорок касается присущего европейцам толкования ряда прав и свобод в качестве абсолютных, т.е. якобы не подверженных никаким ограничениям. Речь, в первую очередь, идет о правах на свободу мнения и его выражения (т.н. свобода слова), а также прав на свободу собраний и ассоциаций.

Вместе с тем, такая позиция вызывает массу вопросов, в т.ч. с точки зрения допустимости подобных оговорок в соответствии с Венской конвенцией о праве международных договоров 1969 года. Так, согласно статье 19 конвенции государства не могут формулировать оговорку, если она «несовместима с объектом и целями договора».

Комитет по ликвидации расовой дискриминации (контрольный орган по соответствующему договору) неоднократно призывал европейцев отозвать свои оговорки к статье 4 Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации. Как известно, данная статья требует от государств-участников конвенции преследовать распространение идей расизма в уголовном порядке. Суть же оговорки ряда стран ЕС (ее сделали Австрия, Бельгия, Великобритания, Ирландия, Италия, Мальта и Франция): отказ принимать соответствующее уголовное законодательство, поскольку оно было бы несовместимо с правами на свободу мнения и его выражения, на мирные собрания и ассоциации. Отсюда — и отношение государств-членов ЕС к всевозможным нацистским сборищам и маршам, в т.ч. в целях героизации «Ваффен-СС», которые рассматриваются в Западной Европе через призму реализации упомянутых прав и свобод. В этой связи квалификация комитетом таких оговорок как нарушающих требования статьи 19 Венской конвенции о праве международных договоров представляется абсолютно обоснованной.

Не меньше вопросов вызывают оговорки ряда государств-членов Евросоюза к статье 20 Международного пакта о гражданских и политических правах, в соответствии с которой «всякая пропаганда войны должна быть запрещена законом». Суть сделанной европейцами оговорки — отказ принимать необходимое законодательство потому, что это противоречило бы праву на свободу выражения мнения. Подобные оговорки сделали Бельгия, Великобритания, Дания, Ирландия, Люксембург, Мальта, Нидерланды, Финляндия, Франция и Швеция (Италия и Германия в силу исторических причин предпочли ограничиться общей квалификацией упомянутых прав как абсолютных, т.е. не подверженных каким-либо ограничениям, даже сформулированным в пакте, но воздержались от заявлений по статье о запрете пропаганды войны).

Часть оговорок находится в явном противоречии с претензиями Евросоюза на роль образца в деле поощрения и защиты прав человека. Например, при подписании Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах Великобритания заявила о невозможности обеспечить равную оплату за равный труд женщинам и мужчинам. Правда, при сдаче на хранение ратификационной грамоты британцы ограничили сферу применения этой оговорки системой вознаграждения в частном секторе, что, впрочем, не отменяет дискриминационного характера самой ситуации.

В этом же ряду находится оговорка ФРГ к статье 3 Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, в соответствии с которой Германия отказалась брать на себя обязательства не выдавать лица в государства, где им может грозить применение пыток.

Еще одна сомнительная оговорка была сделана Великобританией в отношении действия статьи 11 Международного пакта о гражданских и политических правах. Суть ее заключается в том, что Соединенное Королевство отказалось ее применять на территории Джерси — зависимой британской территории. С учетом того, что закрепленное в статье 11 право не подвергаться лишению свободы за неспособность выполнить договорное обязательство в соответствии с пактом отнесено к числу прав, отступление от которых не допускается даже в условиях войны или чрезвычайного положения, налицо еще одно нарушение Великобританией статьи 19 Венской конвенции о праве международных договоров, а также самого пакта.

Наконец, следует упомянуть об оговорках ряда членов ЕС (в частности, Франции и Польши) к Конвенции против пыток и других жестких, бесчеловечных и унижающих достоинство видов обращения и наказания и к Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин относительно отказа признать юрисдикцию Международного суда в отношении рассмотрения споров по этим договорам. России, как известно, отозвала несколько лет назад аналогичные оговорки к соответствующим правозащитным конвенциям.

Литва

Власти Литвы продолжают политику, которую можно рассматривать как направленную на ассимиляцию национальных и языковых меньшинств, ограничение их политических и социальных прав.

Так в Литве отсутствует единый государственный орган, координирующий политику в отношении нацменьшинств, сохраняется вакуум в правовом регулировании их положения после прекращения в 2010 г. действия закона «О национальных меньшинствах» 1989 г.

Сохраняет актуальность вопрос правомерности ограничения права выдвижения кандидатур для участия в президентских выборах только при наличии литовского «гражданства по происхождению». Наряду с этим властями Литвы пересматриваются границы избирательных округов с преобладающим польским населением, что также расценивается, в т.ч. и местными экспертами, как попытка ограничить политическое влияние польского нацменьшинства.

Серьезной проблемой остается принятый в 2011 г. закон «Об образовании», направленный, по сути, на дальнейшее сужение возможностей нацменьшинств в получении образования на родном языке. При этом на практике осуществляется линия на вытеснение нетитульных языков не только из процесса обучения, но и из общественной жизни.

Благоприятную почву для проявлений национализма и неонацизма создает линия литовских властей на фальсификацию исторических событий, попытки уравнивания нацистского и советского режимов, героизация фашистских пособников и представителей националистического подполья. Так, 10 октября 2012 г. в поселке Швекшна Шилутского района был установлен памятник т.н. «лесным братьям», оказывавшим активное сопротивление войскам антигитлеровской коалиции и виновным в гибели тысяч мирных жителей.

В стране продолжается активное судебное преследование ветеранов советских правоохранительных органов. Например, 7 ноября 2012 г. Каунасский окружной суд признал 89-летнего ветерана МГБ ЛССР М.Табакаева виновным в высылке в Сибирь восьми литовских семей в послевоенные годы.

Кроме того, в мае 2012 г. в Каунасе состоялось перезахронение останков Ю.Бразайтиса-Амбразявичюса, главы временного правительства Литвы (июнь, август 1941 г.), одного из лидеров фронта литовских активистов, запятнавшего себя сотрудничеством с нацистами и активным участием в Холокосте.

Нельзя не упомянуть и о том, что в январе 2012 г. Клайпедский суд повторно «реабилитировал свастику», вынеся оправдательный приговор по делу четырех лиц, обвинявшихся в демонстрации нацистской символики в феврале 2010 г.

Сожаление вызывает потакание властей Литвы проявлениям литовскими болельщиками неонацизма в ходе Олимпийских игр 2012 г. в Лондоне.

Рекомендации Европейской комиссии по борьбе с расизмом и нетерпимостью в рамках соответствующих мониторинговых циклов, а также выводы Совета ООН по правам человека в рамках третьего периодического доклада Литвы о выполнении положений Международного пакта о гражданских и политических правах свидетельствуют о наличии таких системных проблем, как нарушение прав детей, женщин и представителей иных социально уязвимых групп населения, а также о неблагоприятном положении дел в пенитенциарной системе.

Более того, в январе 2012 г. генпрокуратура Литовской Республики под предлогом «процедурных ограничений» прекратила расследование т.н. дела о секретных тюрьмах ЦРУ. Озабоченность таким решением в ходе визита в Литву в апреле 2012 г. высказали представители Комитета по гражданским свободам, юстиции и внутренним делам Европарламента, а также НПО «Международная амнистия», в докладе которой отмечается, что «литовским властям не удалось провести независимое, беспристрастное, полное и эффективное расследование возможного участия Литвы в секретных программах ЦРУ, касающихся содержания заключенных».

Свидетельством ограничений прав граждан на свободу волеизъявления можно рассматривать вынесение литовской Фемидой обвинительного приговора А.Палецкису за слова о том, что 13 января 1991 г. в Вильнюсе «свои стреляли в своих».

(Продолжение следует)