Почему еврозоне грозит неминуемый распад

Представьте себе магазинчик на углу, дела которого идут не слишком хорошо. В лучшем случае он не сможет обеспечить своего хозяина средствами, необходимыми для минимального уровня жизни. В худшем::: — прибыль не покроет расходы на его содержание, и его хозяину придется брать деньги в долг у своих родственников, друзей и доброжелателей. Один из них даже скажет, что он сделает все, что потребуется, чтобы магазинчик продолжал работать, и добавит: «Поверь мне, этого будет достаточно».

Разумеется, любые аналогии небезупречны, однако этот пример нагляднее всего иллюстрирует ситуацию, в которую попали неконкурентоспособные члены еврозоны. С момента введения евро в 1999 году удельные затраты на рабочую силу Германии увеличились менее чем на 13%. За тот же период времени удельные затраты на рабочую силу в Греции, Испании и Португалии выросли на 20-30%, а в Италии еще больше. Неудивительно, что профицит текущего счета Германии составляет 6% от ВВП, в то время как Греция, Италия и Португалия имеют нулевое сальдо. К подобным оценкам стоит относиться с большим недоверием, однако основной вывод не вызывает ни у кого никаких сомнений. Так называемый банковский союз или фискальная гармонизация будут совершенно невозможны в том случае, если подобный дисбаланс сохранится, пишет ИноСМИ со ссылкой на The Financial Times.

Между тем, еврократы чрезвычайно заинтересованы в том, чтобы проблемы еврозоны казались настолько сложными, что обсуждать их смогло бы только ограниченное число так называемых финансовых экспертов. Поэтому нам предлагают один финансовый пакет за другим, одну гарантию за другой, чтобы эта структура продолжала работать. Однако займы и гарантии не смогут сделать нежизнеспособное жизнеспособным. Существует всего несколько вариантов развития сложившейся ситуации. Суть экономической теории, которая стоит за созданием евро, заключается в том, что сама по себе единая валюта и предполагаемая невозможность девальвации в государствах-членах еврозоны могут стать некой гармонизирующей силой. Однако этого не произошло, и сложившиеся к настоящему моменту отношения являются нежизнеспособными. Герберт Штейн (Herbert Stein),экономист, работавший в Вашингтоне в конце прошлого века, однажды сказал, что, если политика или ситуация оказывается нежизнеспособной, сохранить ее не удастся. Но он не уточнил, сколько времени потребуется для того, чтобы ситуация разрешилась.

Во-первых, меры жесткой экономии могут дать определенные положительные результаты в периферийных государствах. Под этим я имею в виду, что навязанное им ограничение спроса приведет к снижению расходов и цен относительно их соседей по еврозоне, а это в свою очередь вызовет рост конкурентоспособности и, в конечном итоге, повышение уровня жизни и резкое снижение уровня безработицы. Вариантом развития событий может стать усиление неценовой конкуренции: более увлекательные экскурсионные туры по Греции или повышение качества обслуживания в отелях Португалии. Вопрос заключается в том, сколько лет — или даже десятилетий — потребуется для подобных изменений.

Второй вариант развития событий заключается в том, что периферийные государства не смогут выйти из стагнации. Уровень безработицы в Греции сейчас составляет 22%, в Испании — 24%, в Португалии — 18%, в Ирландии — 15%, а в Италии — 10%. (Для сравнения: в США и Соединенном Королевстве он составляет 8%.) Боюсь, для этих стран ситуация продолжит ухудшаться, кроме того не стоит забывать об эмигрантах.

Третий вариант развития событий маловероятен, однако я все равно его приведу ради целостности картины. Германия и другие северные члены еврозоны могут настаивать на более «экспансионистской» (то есть инфляционной) политике, таким образом смягчая агонию юга. Либо север может продолжать бесконечно субсидировать периферийные государства.

Четвертый вариант заключается в том, что одно или несколько периферийных государств должно покинуть еврозону. В этом случае разладится все — не только для тех государств, которые покинут еврозону, но и для тех стран, которые в ней останутся, поскольку их банки имеют огромные и потенциально обесценившиеся активы в евро. В конечном итоге, бывшие члены еврозоны смогут восстановить свою экономику по кусочкам и продемонстрировать более или менее сносные показатели, как это случилось в Аргентиной, когда она разорвала все связи с американским долларом. Некоторые экономисты предлагают рассмотреть противоположный вариант и советуют Германии и ее соседям взять на себя инициативу и выйти из зоны евро, однако этого не случится, независимо от результатов приближающихся выборов в Германии.

Разумеется, можно предложить бесчисленное количество вариаций и компромиссов между предложенными выше вариантами, однако реальные возможности весьма ограничены. Если бы мне пришлось делать ставки (чего я никогда не делал), то я бы выбрал четвертый вариант. Однако я не стал бы делать ставки на то, когда именно это произойдет. Священная римская империя — которая была далеко не священной, не римской и вовсе не империей — была основана Карлом Великим в 9 веке и просуществовала до тех пор, пока Наполеон не разрушил ее в 1806 году. Германский союз был образован после наполеоновских войн, однако у него не было никакой реальной власти над своими членами. Основой его стал таможенный союз, и эта хрупкая структура просуществовала до тех пор, пока в 1871 году она не растворилась в Германском рейхе Бисмарка.

С тех пор темпы истории сильно увеличились, но мы до сих пор не знаем, насколько. Поэтому нам остается только гадать, когда именно произойдет дезинтеграция еврозоны. Щедрости дающего рано или поздно приходит конец.

ino.smi.ru