Ситуация с увольнением С. Альбридзио обсуждалась на Совете
На состоявшемся 12 ноября очередном заседании городского Совета третьим по счету значился вопрос об установлении количества должностей и педагогических часов в Висагинском спортцентре. :::Вопрос, замыкающий цикл мероприятий по реорганизации спортивных учреждений, мог бы пройти почти автоматически, но, в свете последних событий, он оказался самым горячим. Дело в том, что за сухими числами, на самом деле, стояла судьба конкретного человека, а именно: бывшего директора спортивной школы акробатики Сергея Альбридзио. Эта мысль неоднократно звучала в ходе обсуждения.
Но сначала потребовалось разобраться с цифрами.
Как заметили некоторые члены Совета, здесь имели место вариации: в проекте решения, который был представлен комитетам, стояли 620 педагогических часов, а в проекте, представленном к заседанию Совета – уже 600. Ну, нашим читателям, ознакомившимся с интервью директора администрации А. Милько, тут все понятно, а вот членам Совета понадобилось разъяснение. Сначала его дала докладчик – ст. специалист отдела просвещения, культуры и спорта Л. Кордюковене: «Дополнительные 20 часов предназначались для Альбридзио, но, поскольку он отказался, вернулись к первоначальному варианту».
Для особо непонятливых ситуацию еще прокомментировал мэр: «Перед реорганизацией мы встречались с Сергеем Альбридзио, предлагали ему три варианта дальнейшей работы. Он сначала согласился выбрать один из трех, а потом отказался. Потому эти 20 часов и убраны, потому что он решил забрать всю сумму компенсации. Правило простое: при проведении реформ в каких-то бюджетных учреждениях, если люди остаются работать в них, тогда им компенсация не платится, или платится частично, когда человек теряет в зарплате. Если человек выбирает компенсацию, тогда он не получает работу. И это правило применяется для всех. Сергею Альбридзио были предложены полторы ставки, и он отказался от них - это его выбор. Если принять решение по - другому, то остальные работники объединяемых учреждений тоже оказываются в такой же ситуации, почему тогда им компенсация не платится? Если будет такой прецедент, то вообще каша получится.
Т.Боброва: «Альбридзио уволен как директор этого учреждения, но он имеет право работать в нем?»
В. Рачкаускас: «Он и будет работать. Ему остается 6 часов».
Т.Боброва: «Насколько я поняла, он отказался от компенсации».
В. Рачкаускас: «Не знаю, по-моему, деньги он забрал».
Д. Штраупайте: «Альбридзио взял выходное пособие за директорскую должность? Но не за тренерскую».
С.Бабуева: «Поскольку человек, не подумав, как он говорит, принял решение, а потом отказался, нельзя ли сейчас это решение переиграть, удовлетворить его просьбу, чтобы он не ушел он с обидой, а мог работать дальше.
В. Рачкаускас: «Я лично с ним разговаривал три раза. Он определил свое решение. Если он хочет вернуться к старому варианту, пусть вернет часть денег. Ему предлагали половину компенсации. Но пусть он сам примет решение, и тогда мы тоже примем свое решение».
Т.Боброва: «Как я понимаю, голосуя за 620 часов или за 600, мы решаем судьбу конкретного человека…»
В. Рачкаускас: «Нет, ничего не решаем. Будет 20 или 50 часов, это еще не значит, что новый директор даст ему больше часов. Это его право. У каждого есть свои прерогативы. Не надо все перемешивать».
Т.Боброва: «Не получается как-то не перемешивать. Сколько я наблюдаю за этой ситуацией, у меня сложилось впечатление, что С. Альбридзио просто запутался. Тем более, что советчиков очень много, доброжелателей, которые его и запутали.
Но он специалист высокой квалификации, а ему оставляют 6 часов. Давайте поможем ему распутаться. Надо пойти ему навстречу, ведь человек всю жизнь положил на эту школу. А действительно есть письменное заявление, что он отказывается от всех подписей и от выплаты выходного пособия?
В.Рачкаускас: «Нет, по крайней мере, у меня нет никакого заявления».
Т.Боброва: «Я бы предложила голосовать за 620 часов».
В. Рачкаускас: «Но это не значит, что он их получит».
Я сознательно подробно привела этот странный диалог, странный, потому что своими глазами видела копию письма, адресованного мэру, в котором С. Альбридзио отказывается от своих подписей, как и второе письмо, адресованное, в том числе, и членам Совета, где он просит не игнорировать его отказ от подписей. Оба письма зарегистрированы 4 ноября, о чем свидетельствует отметка заведующей канцелярией. Непонятно только, почему за неделю эти письма не дошли до адресатов.
Поскольку у членов Совета все еще оставались вопросы, попросили прокомментировать ситуацию и директора администрации А. Милько. Его рассказ, практически, повторил то, что он поведал в своем интервью, опубликованном на нашем сайте.
С.Бабуева: «У меня нет никаких сомнений, что администрация сделала все, чтобы Сергей не ушел с обидой. Но я разговаривала с Альбридзио, он говорит, что направил прошение об отзыве первого решения по согласованию сторон и готов вернуть выплаченные ему деньги, но хотел бы все-таки, чтобы нагрузка у него была побольше. Насчет этих 20 часов он говорит: мне не дали гарантии, что они будут даны не за счет других работников спортшколы. Вот если бы мы сегодня приняли решение эти 20 часов добавить к общему количеству и целевым назначением, это была бы гарантия. Я предлагаю эти 20 часов включить, и чтобы они были отданы именно Альбридзио».
Р.Кумпис: «Я не являюсь советником Альбридзио, но мне удалось увидеть эти документы, и я вкратце поделюсь своими соображениями.
Во-первых, администрация изначально действовала нечестно. Альбридзио первоначально предложили такие условия, которые явно нарушали его интересы. Ему давали компенсацию за 5 месяцев, когда ему, по закону, положена за шесть месяцев. Так как ему до пенсии осталось меньше 3 лет, значит, он должен быть предупрежден за 4 месяца до срока расторжения договора. Вот вам и эти 10 окладов, которые он имеет право забрать.
Он также имеет право требовать, чтобы его увольнение, как директора спортшколы, было перенесено на 4 месяца позже, и это продлит его трудовой стаж.
Далее, те обещания, которые были даны мэром и директором администрации относительно 27 часов, юридической силы не имеют, они могут приобрести юридическую силу только сегодняшним решением Совета. Но тогда это предложение нигде не было зафиксировано. Его не было в соглашении сторон. И самое некорректное то, что условия соглашения сторон, Альбридзио как одна из сторон, согласно Трудовому кодексу, имел право обдумывать 7 дней. Его заставляли это сделать за один день, потому что это был последний рабочий день октября, а с понедельника уже к своим обязанностям приступал новый директор. И Сергей в этой спешке растерялся, начал советоваться, метаться. Правильное его решение, или нет, но оно никаких законов не нарушает. И мы его не облагодетельствовали. Ничего лишнего он не забрал, он забрал только то, что ему положено.
Было бы хорошо, чтобы не было судебного спора, и мы разошлись бы по договоренности сторон. А иначе это был бы очередной судебный проигрыш самоуправления.
Дополнительно хочу сказать, что лично я видел приказ о назначении нового директора и в нем засомневался. На мой взгляд, г-н Харламов назначен директором с нарушением определенных процедур. Я считаю, что на эту должность должен быть объявлен конкурс, и только на основании конкурса он мог приступить к своим обязанностям. Мы только сейчас принимаем э решение по штатному расписанию и часам, а Харламов уже два дня назад предупреждал людей об увольнении с работы. Эти его распоряжения должны были основываться на нашем сегодняшнем решении, иначе они не имеют юридической силы.
На мой взгляд, правовая сторона «хромала», как при расторжении трудового договора с прежним директором спортшколы, так и с назначением нового директора спортцентра. Все очень спешили. Но я не уверен, что процедура назначения Харламова не будет оспариваться. Может, нам не стоит ждать суда, а сделать процедуру назначения нового директора так, как требует закон».
Д. Штраупайте: «Римантас разложил по полочкам всю ситуацию. Я как раз в тот день приехала в школу акробатики и была свидетелем, как Сергею каждые 10 минут звонили или мэр, или из администрации, или из юридического отдела: быстрей приходи подписать документы. Он просто не знал, что делать. Тогда стал звонить адвокату. Я не юрист, но знаю, что С.Альбридзио, которому осталось два с половиной года до пенсии, должны были предупредить за 4 месяца, а остальных работников- за два месяца. Уведомления о смене работодателя, а, значит, об изменении условий труда, выдавались только 3 ноября. Почему мы не можем работать по закону? Прозвучавшая здесь формула: если даем компенсационную выплату, значит, не даем рабочие часы - не нами ли придумана? Еще раз повторюсь: выплата была дана за должность директора.
Почему, сделав Н. Харламова директором, не сделать С. Альбридзио заместителем по отделу акробатики? Почему мы постоянно идем на конфликты, не учитываем мнения людей.
Альбридзио принес свой отказ от подписей 3 ноября, в 17.15, об этом есть запись. А зарегистрирован этот документ был в 11.30 4 ноября. Почему не с самого начала рабочего дня? По-видимому, ждали, когда будут переведены деньги. Разве это порядочно?
В. Абашкин: « Мы опять ушли куда-то в дебри. Есть повестка дня - там ставки и рабочие часы, а перешли на Альбридзио. Закон для всех один. Администрация решила сократить работника, положено ему предупреждение за 4 месяца и шесть выходных пособий –он это взял. Чтобы не было повода обращаться в суд, нужно предложить любую работу. Альбридзио отказался от нее - и произошло сокращение по закону. Не понимаю, что здесь нарушено. Зачем пугать судами?»
С.Бабуева: «Сейчас мы должны решить судьбу человека. При нагрузке в 6 часов (в переводе на деньги, это «минималка» - 800 литов –З.Ш.) прожить невозможно. Учитывая, что человек столько лет, сил и энергии отдал этой школе, и его знания могут пригодиться дальше, поддерживаю предложение проголосовать за 620 часов. Я уверена, что Николай Харламов отдаст их Сергею, и конфликт этот уладится».
В. Морозов: «Я ничего против Альбридзио не имею. Ситуация действительно сложилась, может быть, не патовая, но неоднозначная. Я хотел бы обратить внимание членов Совета на другой пример. С Игналинской атомной станции будут в этом году уволены 900 человек, и никто не спрашивает их: как вы будете жить дальше. А они тоже отдали станции по 30 лет. Решение правительства - и все. Закон действует по полной схеме, людей предупреждают заранее. Но сегодня ситуация такая: в связи с введением новых требований по ведению документации, с введением государственного языка в делопроизводство, половина людей, которые там остаются, будет уволена в силу своего незнания государственного языка, как по несоответствию своим должностным обязанностям. Мы об этих людях не говорим.
Если вернуться к ситуации с Альбридзио. На данный момент он получил все выплаты, и они немалые. Он имеет часы, которые даются ему «для поддержания штанов».
Если мы примем решение о выделении ему дополнительных часов, не исключаю, что завтра в школе акробатики найдутся такие же обиженные люди, которые тоже захотят обращаться в суд и вернуть все назад. Мы сами создадим себе прецедент».
Л. Гурин: «Я не согласен насчет того, что 10 окладов – это солидное вознаграждение. Их человек может прожить за 10 месяцев, а ему до пенсии осталось два с половиной года. Не знаю, кто ему советовал уйти по соглашению сторон, но совет это явно плох. Он получал бы эти же 10 окладов, но за работу. Я считаю: если есть законный путь вернуться к переговорам об увольнении, это надо сделать, учитывая личность человека и его заслуги перед городом».
В.Рачкаускас: «Римантас Кумпис и некоторые другие выступавшие не совсем правы. Я лично несколько раз говорил с Альбридзио, и не за день, и не за два. И, в принципе, договоренность была. Ему было предложено три варианта, он выбрал один, и все спокойно думали, что вопрос решен. И в последний день, когда надо было ставить подписи, он все перевернул. Но сейчас вопрос не в 27 часах. Человек должен прийти и сказать, что он хочет. И мы тогда будем искать решение проблемы. И я, в принципе, поддерживаю, что можно вернуться к переговорам».
По данному вопросу было предложено альтернативное голосование, в результате которого проектное решение (с 600 педагогическими часами) поддержали 10 членов Совета, и 13 отдали предпочтение альтернативному варианту (с 620 часами). Этот вариант и был принят. А значит, первый шаг к разрешению спорной ситуации сделан. Последуют ли другие шаги? Увидим.
Зоя Шупаева
