«Соединенные Штаты — страна победившего фондового рынка»
Собственно она и есть фондовый рынок :::21 января президент США Барак Обама выступил с новой инициативой по регулированию деятельности крупных банков, которая позволит уменьшить системные риски от финансовых игр, но тем самым может лишить банки источника крупных доходов. В ближайшее время администрация президента США намерена также запретить банкам и владеющим банками финансовым учреждениям вкладывать средства в хедж-фонды, или частные инвестиционные компании, приобретать и спонсировать их.
Насколько адекватными являются последние шаги администрации Барака Обамы в области регулирования банковской деятельности и к какому эффекту они могут привести, в эксклюзивном комментарии для KM.RU рассуждает известный тележурналист Михаил Леонтьев:
— Я напомню, что до кризиса крупнейшими банками США были специальные инвестиционные банки, которые, собственно, в прежнем виде свое существование не то чтобы закончили, но сильно трансформировались, потому что по ним по всем прошел кризис. Другое дело, что они, кроме Lehman Brothers, все ухитрились расплату за кризис переложить на кого угодно, кроме себя, и сейчас, кстати, очень активно сопротивляются вот этой обамовской деятельности. Соединенные Штаты — это страна победившего фондового рынка. Собственно она и есть в первую очередь этот, так называемый, фондовый и вообще виртуальный рынок. Идея ограничить это — идея, на самом деле, странная, хотя и очень понятная.
Это все равно что подрезать ноги бегуну
То есть, с одной стороны, понятно, что это страшная угроза дестабилизации. А с другой стороны — больше ничего нет. Это есть сущность, это все равно что подрезать ноги бегуну, потому что он может споткнуться и упасть, особенно если у него ноги больные. В этом случае он не бегун.
В принципе это одно и то же — США и современная глобальная система. Дело в том, что фондовые спекуляции и фигура спекулянта, максимально ничем не ограниченная, — это вершина системы, это ее смысл и ее квинтэссенция. Считалось ранее (в такой либеральной модели), что как раз вот это «вредное животное» и рационализирует переток капитала, что как раз является альтернативной какому-то внерыночному регулированию. Это и есть квинтэссенция, опять же, еще хочу сказать, представления о «божественности» рынка.
Существует очень много факторов (не буду углубляться), но на самом деле на пути этой идеи стоят не только экономические ограничители, но и даже просто технические ограничители. Ну, например, с учетом современных информационных технологий идея о том, что рынок все сам выровняет, становится технически сложнореализуемой. Скорость передачи информации должна быть искусственно снижена, замедлена, застопорена, потому что одномоментное движение рынка дергает (а систему может дернуть) настолько сильно, что она просто не доживет до выравнивания, до равновесия. Это как маятник, который заносит на неограниченную амплитуду, и он просто отрывается. Это чисто технический параметр, но существует еще много разных других параметров.
Если мы убираем рынок, то у нас должны появиться другие регуляторы
На самом деле, это разговор ни о чем, это правильная, то есть адекватная реакция на невозможность сменить саму модель развития. Я думаю, что эти меры в какой-то степени могут сыграть роль временного стабилизатора, они могут в какой-то степени на время замедлить процесс. Эти и другие вещи, всякие разные, то есть все, что мы считаем современным механизмом антикризисного регулирования, могут замедлить процесс разрушения этого самого механизма. Восстановить его невозможно, на самом деле, он не подлежит восстановлению. Это как старая, износившаяся машина. Вы можете ее бережнее эксплуатировать, латать дыры, и от этого зависит срок ее жизни (в значительной степени зависит), но новой, эффективной она не станет. Она все равно конечна, единственное, что можно сделать, — это выжать из нее последнее.
Понимаете, в чем дело? Дело в том, что если мы убираем в качестве основного регулятора рынок, то у нас должны появиться другие регуляторы, которые стоят выше рынка, которые уполномочены регулировать рынок. Где они? То, о чем мы говорим, в общем, неглупо — взять и стабилизировать, то есть сузить, рынок до масштабов, где его болезни не убивали бы организм сразу. Это есть на самом деле паллиативная мера. Это все равно что вы вместо того, чтобы избавиться от вируса или от какой-то болезни, попытаетесь ее локализовать в какой-то одной части организма. Например, вы не лечите рак, а пытаетесь сделать так, чтобы опухоль у вас оставалась. Возникает вопрос: а зачем вам опухоль? Зачем вам спекулятивный финансовый рынок в принципе? Может, вообще отказаться от него? Возникает, опять же, впечатление, что эта вот штука нужна уже не потому, что есть идея или что она экономически полезна, а потому, что она является самоценностью. Просто самоценностью, то есть она — ценность. То есть право человека наживаться на спекуляциях является самоценностью, цивилизационной ценностью, не имеющей экономической рациональности. Это идея очень странная.
Михаил Леонтьев
Тележурналист
KM.RU
