«Строки боли и отваги…». Памяти Ирины Аверьяновой
Сначала хотелось написать «Памяти коллеги». Но не в журналистском труде была главная ценность Ирины Аверьяновой. Журналистика – это лишь часть ее жизни, временами – кусок хлеба (без масла и икры), и, пожалуй, только «Альтернатива» - боевая, возникшая на заре независимости Литвы висагинская газета своей свободой дала Ирине возможность самовыражения.
Впрочем, и здесь – лишь отчасти. Потому что главное в Аверьяновой – филолога в самом академическом значении этого слова – был кладезь ее познаний во всем, что касается русского языка, мировой прозы, поэзии и современной литературы.
В этом Ирина Борисовна была настоящей ходячей энциклопедией. И все, кто знал это, приходил на ее маленькую кухню и наслаждался «вкусными» беседами о высоком.
Это возвышенное резко диссонировало с реалиями ее трудного бытия. Кто знает о нем, написал в комментариях:
«Превозмогала (Ирина) эту нелепую жизнь, как могла, не жаловалась. Не злилась, не осуждала!».
«…умнее, талантливей человека я не встречала в жизни. Не получилось у нее использовать свой талант с пользой, всю жизнь пришлось бороться за выживание».
Но при этом гостям на маленькой кухоньке всегда были рады и угощали всем понемногу – разными вкусностями, приготовленными по мотивам рецептов из интернета, куда дочь Настя тоже выкладывала их кулинарные находки.
Сегодня многие из тех, кто знал и общался с Ириной Аверьяновой, сокрушаются о том, что ее огромный потенциал не был воплощен. Но это если судить по самым высоким меркам, с учетом ее интеллекта, таланта и познаний. А по меркам культурного вклада в жизнь и историю Висагинаса Ириной Аверьяновой было сделано многое.
Альманах поэзии «Висагинские зори», выходящий каждые 5 юбилейных лет, во многом хорош именно благодаря ее отбору и редактированию. (Вспомним здесь и Нину Бунину, тоже уже ушедшую из жизни, которая была редактором некоторых сборников.).
В отношении поэзии у Ирины Борисовны был «абсолютный слух» - плагиат она чувствовала за версту. «Ну не может Л. так написать! Это не его стиль, нет таких слов в его лексиконе! Это я уже читала в одном из сборников местных поэтов, которые выпускают областные издательства».
К плагиаторам она была безжалостной. А стихи, где чувства были искренни, мысли свежи, но не слишком умело высказаны, она поправляла столь бережно и умело, что автор потом мог гордиться своим стихотворением.
Редактирование Аверьяновой висагинских книг, среди которых и иконописный альбом Ольги Кириченко, придавало всем изданиям законченную форму.
Уникальная книга «Память сердца», составленная из воспоминаний первых строителей, это тоже часть жизни Ирины Аверьяновой. Некоторые истории были записаны по устным рассказам, а большинство – умело облечены ею в литературную форму.
То же самое было и с книгой о 25-летии ИАЭС: атомщики приходили к Ирине Борисовне домой, и она направляла их воспоминания в нужно русло.
Конечно, будь обстоятельства жизни Ирины Аверьяновой более счастливыми (пусть на ту самую малость, что для других норма - живы и здоровы все дети), она в большей степени могла бы реализовать свой огромный потенциал: писать книги, пьесы, публицистику.
Но нам остались ее прекрасные стихи – она была поэт. И, может быть, именно трудностями бытия рождены пронзительные строки ее стихов – «строки боли и отваги».
Светлая память об Ирине Борисовне Аверьяновой будет жить в ее стихах и в сердцах всех, кто ее знал.
Инна Негода
Стихи Ирины Аверьяновой
Висагинский вальс
Город мой, ты негаданно
И метели, и радуги,
И потери, и радости,
Полной чашей плеснул.
Все плохое-хорошее -
Это прожито, прожито,
Это прошлое, прошлое.
Китеж-град затонул.
Брошу все, что мне дорого,
И уеду из города
Через страны и говоры,
Через множество лет.
Но в минуту отчаянья
Огоньками печальными
Загорится нечаянно
Твой серебряный свет.
Там, под звездами бледными,
Между соснами медными,
То ли был, то ли не был ты,
Голосами звеня.
Я разлуки не выдержу,
Я вернусь к граду Китежу.
Город мой, если выплывешь
Ты простишь ли меня?
Песенка
Все, что раньше было главным,
Что из радости и смеха -
Все теперь ненужным стало,
Стало все теперь помехой.
Стала вдруг любовь – досадой.
Стали вдруг большими дети.
Ничего уже не надо -
Ты один на белом свете.
Я тебя возьму за ворот,
На тебя прикрикну строго.
Что ты сделал, новый город,
Моя новая дорога?
Под утро
Непонятные стихи:
То ли плохо, то ль неплохо.
Уходящую эпоху
Отпевают петухи.
Посинело за окном,
Гаснут звезды, скоро утро.
Бьют часы легко и мудро:
Били-бом, бим-бом.
Ночь уходит без следа.
Только строки на бумаге,
Строки боли и отваги,
Тень полночного труда.
Белый пепел над огнем,
Тишина, покой, усталость.
Я тебе, что написалось,
Почитаю нынче днем.
Моя родина – Нерль
Он прекрасен простотою,
Словно древние слова -
Над текучею водою
Белый лебедь Покрова,
Взлеты храма так свободны,
Так законченно чисты…
Я глотком воды холодной
Причащаюсь красоты.
Возвращение
В палящий полдень, призрачно и странно,
Припомнятся, быть может, без нужды -
Тягучие литовские туманы,
Сыпучие литовские дожди.
Захочется в озера посмотреться,
упасть лицом в прохладную траву.
Внезапно защемит в районе сердца.
Потом пройдет.
И я вернусь в Литву.
***
Я жалею,
что умею
Мысли в рифмы облекать,
Я жалею,
что умею
Боль словами отвлекать.
Боль любую
Заколдую
И себя заворожу.
Я от горя,
Словно в море,
В волны ритма ухожу.
И от боли
Поневоле
Уклоняюсь наяву.
Лишь словами
Рядом с вами,
Люди сильные, живу.
Готика
Гуляет эхо в дебрях коридоров,
гуляет эхо от шагов и смеха,
под арки летаргических соборов
от голосов детей взлетает эхо.
А голоса их – непривычно звонки,
а их глаза – так необычно ярки.
Смелее, дети. Веселей, девчонки!
Растормошите, разбудите арки.
Они – живые. Много слез и горя
они в себя впитали за столетья.
Гуляет эхо в утреннем соборе.
Смеются дети. Пусть смеются дети!
Счастливый снегопад
Шорохом, шорохом –
Снег за окном.
Шепотом, шепотом -
все об одном.
Вечное, тленное –
Память, лови!
Тайное, светлое -
Все о любви.
Снежную музыку
Вечер кружил.
Ведьму ли, музу ли
Приворожил.
Надо ль, не надо ли -
Ведать не мне.
Падали, падали
Тени в окне.
Будет, наверное -
Лишь и спасёт
Этих мгновений
Замедленный лёт.
Эти стихи были опубликованы в выпусках альманаха «Висагинские зори» и в висагинских газетах.
news.tts.lt
