Трудноразрешимая задача: как маму отличить от папы

Ну вот и у нас держат нос по европейскому ветру. Теперь в интернет-анкете регистрации ребенка в вильнюсский детсад появились графы «Родитель I» и «Родитель II» вместо «Мать» и «Отец». :::

Странное нововведение по зрелом размышлении оказывается опасным для страны. Зачатки конфликта обнаружились сразу — в моей семье. Жена ревниво спросила: «А кто из нас «Родитель I»?». Ну мы-то люди зрелые, понимаем, что предопределил Бог, а не анкета мэрии, есть повод разве что для шуток. Но все же вопрос интересный: как поделить это первенство?

Или вот как различить наши прекрасные праздники — День матери и День отца? Как теперь их называть? «День Родителя I» и «День Родителя II»?

При дальнейших размышлениях автор этих строк обнаружил, что вопросы не шутливые. Произошло мысленное углубление в дебри потенциальных социально-политических страстей. Мало того, что в стремлении к половому единообразию, гендерной толерантности просвещенная Европа заложила основу субординационного конфликта (как молодые незрелые мамы и папы, ой, извините, родители будут выяснять, у кого какой родительский ранг?), так еще возникли основы половой путаницы в обществе, влекущей тяжкие последствия.

Сначала я вдруг осознал, что до сих пор не осуществил личную половую самоидентификацию. А ведь такие — все.

То есть я, конечно, понимаю, кто я, влечет меня именно так, как велела Природа, есть дети. Но в просвещенной Европе вдруг решили, будто дети рождаются как бы бесполыми, несмотря на первичные половые признаки, а с возрастом должны осуществить половую самоидентикацию. То есть мальчик может оказаться девочкой и наоборот, а вовсе не по выбору Бога или Природы. А еще с другого конца света пришла новость о явлении человеческой особи... «третьего пола».

А пока Европа потихоньку ликвидирует понятия «мать» и «отец». Скоро к архаике отнесут слова «мальчик» и «девочка», будут строго демократически карать за нетолерантное их произнесение. И возникнут «человек пола № I» и «человек пола № II».

Мне стало стыдно по причине личной гендерной дремучести, на всякий случай поинтересовался у жены, осуществила ли она процедуру половой самоидентификации. Оказалось, что мы оба до сих пор и не пытались выяснить, кто из нас мужчина, а кто женщина, точнее, какого номера у каждого из нас половая принадлежность.

Еще больше я огорчился, когда осознал опасность полной половой неразберихи в умах наших государственных деятелей, законодателей, которые обязаны следовать директивам Евросоюза. Как они разберутся, кто из них «мужчина», а кто «женщина» (извините, из-за путаницы я решил пока придерживаться привычных слов)?

Это не безобидный вопрос. Если он внес сумятицу даже в мою семью, то что же будет в Сейме, в других госинституциях? Запутаются в поведенческих проявлениях, которые называются третичными половыми признаками. Ну, скажем, постоянное чтение европейских директив и сказок о любви принца к принцу свернет мозги брутальному условному депутату Г., и выяснится, что внутри он Дюймовочка. И от такого раздвоения сойдет с ума и напринимает таких законов, что хоть стой хоть падай. Или наоборот, обнаружится, что некая мадам или даже несколько дам, до сих пор, как и мы, не осуществивших половую самоидентификацию по причине нетолерантной записи в советском свидетельстве о рождении, на самом деле вовсе даже мужчины, только не знали об этом. И им бы командовать взводом или даже армией. Короче, наступит хаос.

Дальше больше. В таком либерально-демократическом недоразделении полов кроется потенциал массовых беспорядков. Крошечная часть Франции навязала гендерные недоразумения остальным, и те повели себя крайне нетолерантно.

Мы-то с женой разберемся, нам и так все ясно, а каково миллионам сограждан? А если их загрызет червь сомнения? А если они возмутятся?

С одной стороны, демократия — власть народа. Как большинство решит, так и должно быть. С другой, она предполагает терпимое отношение к меньшинству.

Но когда явное меньшинство решает за явное большинство — это что?

Говорят, такого гендерного меньшинства то ли 1 процент то ли 0,1. Почему же оно навязывает манеры поведения? Жили бы в своем кругу по своим правилам - и ради Бога. Но они скажут — нас надо защищать. А кто на них нападает? А может быть, теперь нас надо защищать от них? Они-то находятся под активной защитой европейских директив, а вот, например, национальные меньшинства, такие, как польское, русское в Литве, явно под пассивной защитой.

Вообще-то половую идентификацию осуществляют врачи без европейских директив на очень ранней стадии - во время ультразвукового исследования плода, зачатого «Родителем I» и «Родителем II». Ультразвуковому исследованию до лампочки сдвиги в европейских мозгах. А тех немногих жителей планеты, которые вдруг обнаруживают, что их первичные половые признаки разошлись с третичными, опекают врачи. Если есть деньги — делают операцию по смене пола.

Ну и пусть определяются за свои деньги. Правда, нет уверенности, что мужчина с удаленными первичными половыми признаками сможет зачать ребенка, а женщина с добавленными мужскими сможет посеять жизнь. Но это их право.

Однако зная об их активности, догадываясь о поддержке и опасаясь возможного преследования за «недемократические» воззрения, с радостью обнаружил союзника в лице главы Католической церкви Литвы, Вильнюсского архиепископа Гинтараса Грушаса. Он выступил против европейских «троянских коней», когда чуждые нравы насаждают «путем навязывания конвенций и деклараций, которые стирают разницу между мужчиной и женщиной, замалчивают понятия гендерности».

И тут возникла идея для активных поборников половой самоидентификации. Предлагаю добровольный эксперимент. Соберите еще не прошедших процедуру самоидентификации солдат и девушек, которых можно определить по первичным половым признакам, оставьте на ночь в казарме. Уверен: быстро разберутся, кто есть кто.

nedelia.lt