Nukem Technologies не планирует уходить с Игналинской АЭС
Мы републикуем интервью с президентом ЗАО «Атомстройэкспорт» Александром Глуховым, данное им литовской газете «Литовский курьер». Вёл интервью Анатолий Иванов.:::Nukem Technologies — что конкретно стоит за этим брендом, повторяемым литовскими СМИ в связи с ротацией чиновников Минэнерго и конфликтом в руководстве Игналинской АЭС? Насколько беды и проблемы Литвы действительно связаны с этой немецкой компанией? Или её именем лишь прикрываются, чтобы было удобнее реализовывать собственные интересы? Корреспондент «Литовского курьера» встретился и побеседовал с Александром Глуховым, президентом российского ЗАО «Атомстройэкспорт», которому принадлежит и немецкая компания Nukem Technologies.
— Александр Анатольевич, по существующей на сегодняшний день в Литве информации, смена менеджмента на Игналинской атомной электростанции и ротация в руководстве Минэнерго Литвы связаны с неудовлетворяющими правительство темпами работ по закрытию станции. Можно даже сказать — напрямую с неудовлетворительной деятельностью немецкой компании «Nukem Technologies» на ИАЭС. Насколько это взаимосвязано и соответствует действительности?
— Хотелось бы начать с того, что компанию «Nukem Technologies» для работ на Игналинской атомной станции выбирали в ходе международного тендера. Он состоялся в 2003 году. Тендер был организован по правилам Европейского банка реконструкции и развития, поскольку деньги на производство работ на ИАЭС выделяют доноры. Они имеют право выбирать ту компанию, которая, по их мнению, и должна заниматься реализацией указанных проектов.
Существенный нюанс, на мой взгляд, состоит в том, что «Атомстройэкспорт» купил компанию «Nukem Technologies» в декабре 2009 года. Фактически, в 2010 году. Именно на тот период приходится пик недовольства Литвы темпами закрытия станции. Но за отрезок времени, на котором мы контролируем менеджмент Nukem, претензий к «Атомстройэкспорту» быть не должно. На сегодняшний день целевая задача «Nukem Technologies» на Игналинской станции — максимально эффективно и в срок выполнить проекты, контракты по которым подписаны.
Я не хочу разбираться, какие именно отношения между владельцами «Nukem Technologies» и правительством Литвы были до 2010 года, поскольку мы в те годы компанией не управляли. Но повторюсь: сегодняшняя задача для «Nukem Technologies» на Игналинской АЭС сформулирована так — завершить проекты.
Литва недовольна
Однако недовольство литовской стороны существует…
Отдельно хочу остановиться на недовольстве литовской стороны. С одной стороны, оно имеет под собой объективную основу. На определённом этапе «Nukem Technologies» находилась в таком состоянии, когда её целью была не реализация договорных обязательств, а исключительно финансовая отчётность. Компанию готовили к продаже. Поэтому собственники заботились только о том, чтобы компания показывала хорошие финансовые результаты и перспективы.
Поскольку «Атомстройэкспорт» сделал стратегическую инвестицию и приобрёл компетенции немецких инженеров в общих целях госкорпорации «Росатом», для нас сегодня важно, чтобы все начатые «Nukem Technologies» проекты были максимально эффективно закончены.
Давайте рассмотрим и субъективную сторону проблемы. Она мне до конца не понятна. Компания немецкая. В ней работают немецкие инженеры, но почему-то в Литве «Nukem Technologies» называют российской компанией. Для меня такое позиционирование немного странно. Какая разница, кто у неё собственник? Например, в той же Литве «Nukem Technologies» никогда не называли американской компанией, хотя ранее её собственниками были именно американцы.
Сегодня «Nukem Technologies» работает хорошо. Что касается развития компании — она будет развиваться.
— Некоторое время назад в Литве начали циркулировать слухи, что едва ли не в октябре-ноябре 2011 года будут пересмотрены договоры на выполнение работ на ИАЭС...
— Это самая интересная тема. Начну с проекта В-2,3,4. Дело в том, что многосторонние переговоры по этому проекту ведутся с начала 2011 года. Их цель — утверждение нового графика работ, их структурирование под требования литовского заказчика. В настоящий момент это соглашение готово к подписанию.
Неожиданно для участников переговоров литовская сторона пересмотрела свои намерения и не собирается подписывать документ. Я считаю, что была проведена согласованная работа. Но если позиция одной из сторон вдруг поменялась — дальнейшие решения необходимо принимать в двустороннем порядке.
По проекту В-1 ситуация следующая — на ИАЭС много повреждённого топлива. По нему крайне сложно определить исходные данные, а как раз от них зависит решение. В этих сложнейших в техническом смысле проектах Литве расставаться с «Nukem Technologies» нельзя, потому что тогда они просто рухнут. Такие проекты необходимо заканчивать сообща.
— Вы упомянули о расставании с «Nukem Technologies» — что это может означать?
— Следует хорошо понимать: чем дальше от линии старта уходят проекты, тем труднее будет разорвать отношения. Поверьте, я хорошо знаю этот бизнес. Чем дальше зашло строительство, тем сложнее третьим игрокам что-либо доделывать на объекте, поскольку это уникальный проект, специально разработанный для ИАЭС. И это специфические технологии конкретной компании. Этот момент, мне кажется, недооценивают те литовские менеджеры, которые рассматривают сценарий ухода «Nukem Technologies» с ИАЭС. Сегодня существует готовый проект, который находится в стадии реализации. Заказано уникальное специальное оборудование, практически закончены строительные работы. Прекратить отношения на этом этапе, я считаю, будет неправильно для Игналинской атомной станции, для Литовского государства, для народа Литвы.
— Но что конкретно может стать причиной ухода «Nukem Technologies» с Игналинской атомной станции?
— Только требование заказчика.
Уникальный проект
— Александр Анатольевич, Вы часто употребляете такие слова, как «уникальный» и «сложный». Нельзя ли в двух словах объяснить, почему?
— Каждый проект в нашем бизнесе носит уникальный характер. Он рассчитан на конкретный объект с конкретными радиоактивными отходами и конкретным состоянием отработавшего ядерного топлива. Индивидуально под каждую АЭС подбирается система переработки радиоактивных отходов, а для сухого хранилища заказываются и изготавливаются специальные контейнеры. В нашем случае они предназначены специально для Игналинской атомной станции и ни для какой другой.
— Понимают ли в Евросоюзе уникальность данных проектов?
— Власти в Брюсселе адекватно понимают сложившуюся ситуацию. Я сошлюсь на пример Чернобыльской АЭС. На возведение арочного купола изначально были выделены определённые средства. Однако проект потребовал дополнительных расходов, и поэтому сумма финансирования значительно увеличилась. Не хочу спекулировать цифрами, просто скажу — увеличилась на сумму, сопоставимую с выделяемой Европейским союзом Литве на 2014-2020 годы. Почему? Потому что все понимают — идет речь о сложном и уникальном проекте. Доноры недовольны, но ситуация объективна, и целесообразно сделать данный финансовый шаг.
— Как, в таком случае, на этом фоне выглядит литовская позиция?
— Нельзя говорить, что прежние отставания становятся причиной наших сегодняшних трудностей. Вероятно, они связаны с тем, что ЗАО «Атомстройэкспорт» является генподрядчиком строительства Белорусской АЭС. Или с тем, что компания «Nukem Technologies» принадлежит российскому собственнику. Это весьма несовременный взгляд. Мы не занимаемся политикой, мы занимается бизнесом. Компания "Атомстройэкспорт" не принимала решения по выбору места для строительства Белорусской АЭС. Возможно, с точки зрения Литвы - оно не самое удачное. Но это решение белорусской стороны, и я не представляю, что должно произойти, чтобы белорусы отказались от строительства АЭС в выбранном месте. Хотя бы потому, что туда уже вложено достаточное количество сил и средств. Что касается АЭС в Калининградской области, то это вполне экономически обоснованный проект. Чистый бизнес.
— Какую роль играет Европейский банк реконструкции и развития? Литовское информационное поле позволяет предположить, что Литва не слишком довольна его деятельностью…
— Это банк-оператор донорских денег, который специализированно обслуживает счета доноров для вывода из эксплуатации Игналинской АЭС. Деньги распределяются не только на работы непосредственно на станции, но и на другие программы, например, повышения энергоэффективности в Литве. Говорить о том, что ЕБРР неуспешно справляется с порученным делом, на мой взгляд, неверная позиция. Существует литовское решение о выводе ИАЭС из эксплуатации. Но средства для осуществления этого решения — не литовские. То есть это деньги не из литовского бюджета, не литовских налогоплательщиков. Давайте еще раз уточним: донорские деньги - это деньги, которые выделяют иностранные государства для закрытия Игналинской АЭС. Эти страны имеют право предъявлять свои требования. Схема с ЕБРР работает не только в Литве. Она доказала свою эффективность при реализации других европейских проектов. Но в Литве сегодня свой взгляд на деятельность банка. Причем, это взгляд отдельных литовских чиновников, которые информируют общественность о том, что они недовольны и Европейским банком реконструкции и развития, и компанией «Nukem Technologies». Но это абсолютно не означает, что их устами глаголет истина. Не буду оригинален, но бизнес не любит шума. Шумно вопросы не решаются. Реальные бизнес-проекты к политическому шуму не имеют никакого отношения. Но любой хороший контракт можно испортить негативными взглядами через политическую призму.
— Не исключено, что часть литовских руководителей считает, что сама Литва могла бы удачнее использовать донорские средства, будь у неё такое право…
— Не исключено. По крайней мере, Европейский банк реконструкции и развития сегодня тоже стал для нее своеобразным оппонентом. Литва ожидала большего финансирования на период с 2014 по 2020 годы. Но окончательного решения в Брюсселе пока не принято. Поэтому всё зависит от успешности литовского правительства и тех переговорщиков, которым предстоит отстаивать свою позицию. И ещё — от успешности тех менеджеров, которые управляют процессами на ИАЭС. Поскольку именно менеджмент станции готовит платформу для переговорщиков и правительства. Но я бы сказал, что менеджмент Игналинской АЭС сегодня непоследователен. Хотелось бы, чтобы новый директор изменил сложившуюся ситуацию. Необходимы детальные расчёты на заранее спланированные программы. Литва утверждает, что такие расчёты существуют.
— Вы владеете компанией «Nukem Technologies», но руководство «Атомстройэкспорта» в Литве практически не бывает. Это тоже несколько удивляет менеджмент ИАЭС.
— Наша компания ранее в Литве практически не работала. Но любая система адаптируется к среде. У меня была одна встреча в Вильнюсе с господином Освальдасом Чюкшисом. Она завершилась на позитивной ноте. Однако через некоторое время мнение Чюкшиса было изменено им же. Но не потому, что он решил пересмотреть свои взгляды. Просто потому, что изменились общие подходы и, естественно, общая позиция.
— В Литве циркулируют слухи, что компания «Nukem Technologies» находится на грани банкротства. Поэтому от неё требуют новых гарантий в области завершения проектов. Как бы Вы могли прокомментировать ситуацию?
— Банкротство — это юридическая процедура. Сегодня компания реально строит и оплачивает счета своих подрядчиков. Она финансирует собственные работы, связанные с разработкой или доработкой проектов. Хотел бы заявить, что компания «Nukem Technologies» никогда не будет находиться в стадии процедуры банкротства. Это я говорю как собственник.
— Существуют ли в Европе аналоги «Nukem Technologies»?
— Конкуренция, конечно, существует. Я хорошо знаю этот специфический рынок. Но я не видел в Европе других компаний, по степени компетенции персонала сопоставимых с уровнем компетенции специалистов, работающих в «Nukem Technologies». Это квалифицированные немецкие инженеры, которыми руководит профессиональный управленческий аппарат, всю жизнь проработавший в сфере энергетики и имеющий образование менеджеров. Сегодня компания не испытывает недостатка в персонале. Скажу так: она просто не имеет возможности работать с низким качеством.
— Александр Анатольевич, не могу не воспользоваться случаем, чтобы не поинтересоваться Вашим мнением относительно строительства в регионе сразу трёх АЭС. Не много ли для нашего общего «пятачка»?
— В одном регионе может быть много станций. Две, три, четыре… Все зависит от самого региона, от его потребностей и возможностей. В нашем случае существует один реальный проект, который будет реализован. Один — практически реальный. И третий — пока непонятный для меня. Кстати, на строительство Висагинской АЭС на сегодняшний день тендера никто не объявлял. Но при любом развитии событий мы не рассматриваем литовский проект как оппозиционный. Литва — суверенное государство, имеет право построить столько атомных станций, сколько считает целесообразным. Не хочу вдаваться в детали, но с финансовой точки зрения это сложнейший проект. Если он удастся, значит, Литва действительно в состоянии решать масштабные задачи.
— Это Вас обнадёживает?
— Отвечу так: до конца 2013 года Литва будет работать в том бюджете, который она сегодня получила от доноров. На весь проект закрытия Игналинской АЭС этого бюджета, естественно, не хватит. Да он и не рассчитывался на весь проект. Всё, что касается бюджета на 2014 - 2020 годы, включая содержание специалистов и другие дополнительные расходы, готовы обсуждать в Европе.
Нужны ли Литве дополнительные потери на этом небесперспективном фоне?
Литовский курьер
